Удерживающий Апокалипсис. Андрей Павлович Глебов

Франции был почти его ровесником. Карл IX выступал важной походкой  под  руку  с матерью. Сдвинутая набок кокетливая шляпка с пером чудом держалась на голове монарха, в ухе покачивалась серьга.

      Флорентийка из дома Медичи бесстрастно наклоняла голову, принимая крики  подданных.  Змея, не раз предававшая католиков и протестантов, она укрепляла власть над сыном и настраивала его против гугенотов.

      За Генрихом Наваррским шла процессия, в которой выделялся сухопарый адмирал Колиньи со свитой. В конце шествия двигался Ален де Вассер.

      При всей торжественности бракосочетания и царящей в городе праздничной атмосфере,  каруселей  и  музыки,  чувствовалось  недружелюбие  парижан  к заполнившим улицы гугенотам.

      В  конце концов, это дело господ устраивать политику, рассудил Франсуа и с Антуаном Тибо, вторым слугой де Вассера, отправился в трактир «Кошон э мутон» на улице Бертен-Пуаре.

      – Пока  господа  веселятся,  –  сказал  Антуан,  –  нам тоже не грех промочить горло.

      Антуан  был  на пять лет старше Франсуа и служил хозяину восемь лет. Де  Вассер  взял  его  к  себе,  купившись  на честные глаза, но слуга был пройдохой и большим любителем кутнуть.

      – Сколько здесь наших! – воскликнул Антуан Тибо, спустившись в полуподвальное помещение.

      Несколько залов трактира, разделённых  арками, вмещали не менее семидесяти человек. Веселье было в разгаре. Все столы в большом зале занимали гугеноты.

      – Эй, приятель, молочного поросёнка, – заказал Антуан, присаживаясь, – и к нему  бордоского.  Наш  хозяин  нынче расщедрился, – слуга потряс кошельком.

      Мрачный  владелец  заведения  распорядился  обслужить  гостя и ушёл к себе.

      – Не нравятся каналье наши рожи, – сказал Антуану и Франсуа мужчина лет  пятидесяти  с  южным выговором. – Устраивайтесь, ребята. Меня зовут Бернан Питрель. Мы с приятелями из Вьенны. О городе Пьер-Бюфьер слыхали? А вы откуда?

      Компания, в которую попали слуги де Вассера, была шумной и щедрой. Узнав, что  Франсуа и Антуан гугеноты и тоже приехали с юга, вьеннские протестанты крикнули  трактирщику подать баранину в чесночном соусе и две бутылки бордоского. Вьеннцы были в Париже впервые.

      – Вот увидите, ребята, – уверял Питрель, тряся обглоданной костью перед носом Франсуа,  –  гугеноты покажут себя! Католики пусть катятся к папе в Рим, а Франция будет  протестантской.  Завтра  день  святого Варфоломея,  у  папистов  праздник.  Давай выпьем, сегодня мы с католиками друзья.

      Антуан быстро опьянел и предложил новому знакомому сыграть в кости. Франсуа пребывал в благостном состоянии, щуря глаза на братьев по вере.

      С улицы раздались удары колокола.

      – Дьявольщина! – выругался Бернан. – Не поздновато ли мессу служить?

      – Колокол зовёт не на мессу, – прислушался Антуан. – Это набат.

      В трактире стало тише. Звон нёсся с колокольни Сен-Жермен л'Озеруа.

      – Что-то произошло, – сдвинул брови Бернан Питрель.

      На улице раздались крики