Удерживающий Апокалипсис. Андрей Павлович Глебов

кто-то не станет историком! Она же всю охоту отобьёт. И потом, она детей не любит.

      – Детей в первую очередь должны любить родители, – улыбнулась мать.

      – А учителя? – вспылила Людочка. – Про Жанну д'Арк я прочитаю и сама. Учитель должен любить и рассказывать, рассказывать и любить.

      – Вот  и  стала  бы  учительницей,  –  вставил  отец,  доедая жареную картошку с варёной колбасой.

      Дочь примолкла. Она молчала весь вечер и два следующих дня.

      – Доченька,  не  заболела  ли?  – справлялась мать, щупая губами лоб любимого чада.

      Люда  мотала головой и шла в библиотеку. На третий день она вернулась из школы  в хорошем настроении. Перед ужином показала родителям дневник с тремя пятёрками.

      – Я вот что, – начала она, усаживаясь за стол в маленькой кухне. – Я учительницей буду. Учителем истории.

      Пётр Сергеевич поднял голову от тарелки; Вера Николаевна оторвалась от мытья посуды.

      – Это тяжёлый труд, – сказала мать, – и ответственный.

      – Понимаю, – согласилась Люда.  –  Я  буду стараться, чтобы стать хорошей учительницей, не то, что Марго.

      – Маргарита Ивановна.

      С  конца  седьмого класса до окончания школы Люда читала только книги по  истории  и  по  воспитанию подростков. Она  мечтала о педагогическом институте.

      – Может, пойдёшь в педучилище? – предлагала мать.

      – Ой, мама, там готовят только воспитателей в детские сады и учителей в начальные классы. А в начальных классах нет истории.

      На выпускном вечере угощений было мало; шампанское родители добыли с большим трудом. Кое-как состряпали несколько блюд с тонкими бутербродами.

      – Ну,  кто куда поступать будет? – спросила Настька Федюшкина, когда девчонки вышли на улицу подышать свежим воздухом, а ребята покурить.

      – Я  в  Плешку,  –  поднял руку Павлик Антонов. – Экономика сейчас – первое дело.

      Павлик был из рабочей семьи. Сперва он собирался к отцу на завод, но за полгода до аттестата передумал.

      – А я в банк устроюсь, – размечталась Аллочка Савельева. – Там даже уборщицы получают больше, чем мои папа с мамой вместе взятые.

      – У  тебя  опыт  есть?  –  засмеялся Павлик. –  Сейчас везде с опытом работы требуются.

      – А я в педагогический, – призналась Люда. – Историком буду.

      – Как Марго, что ли? – изумился Антонов.

      – Почему как Марго? Постараюсь быть лучше.

      – Учителям не платят и никогда не платили, – заметил он.

      – А мы не привыкли к богатству.

      В начале девяностых всё вдруг стало дефицитом. Как из-под земли повылезали  кооперативы,  возникли  банки.  Народ  почуял вкус денег. Из закрывавшихся НИИ и с больших предприятий ручейком, а потом рекой потекли будущие «челноки».

      В институт поступить оказалось легко. В голодной оборванной стране, которой коммунисты, давно переставшие быть марксистами и ленинцами, обещали светлое  будущее,  не  было  ничего.  Что  бы  «челнок»