Любовь цыганки. Сьюзан Кинг

Арчи.

      Уильям подумал, что взгляд, которым Тамсина одарила своего отца, наверняка бы смутил менее толстокожего человека. Арчи же оставался невозмутим.

      Джаспер Масгрейв нахмурился.

      – Ладно, пойдет. За цыганкой все равно будет присмотр.

      – На шотландской земле у вас нет никаких прав, но я буду держать ее у себя, – заметил Уильям, прибавив, что это хотя бы на время положит конец перебранке.

      – Я не хочу ехать в Рукхоуп, как и оставаться здесь, – обратилась Тамсина к отцу. – Пап, пусть меня освободят! Я хочу домой.

      – Тамсина! Это же Рукхоуп, – сказал Арчи. – Там ты будешь в безопасности.

      – Он… он будет держать меня в темнице.

      – Не тебе решать, цыганка, – бросил Джаспер. – Одна темница ничем не хуже другой. Ты послужишь залогом того, что твой отец сдержит свое слово. Для этого тебя надо где-то содержать. Ты уже забыла об обвинении в конокрадстве?

      – Во всех темницах царит мрак, – зло изрекла девушка. – Для цыган тюрьма ничем не лучше смерти.

      Джаспер от нее отмахнулся.

      – Выведите ее отсюда. Я больше не буду тратить время на эту ерунду. Арчи! Я жду список имен через две недели.

      – Получишь ты свой список, – проворчал Арчи.

      – Ступайте, – сказал Уильям.

      Обернувшись, девушка взглянула на него. В ее глазах полыхал зеленый огонь. Выслушав наставления отца, Тамсина едва заметно улыбнулась ему и отвернулась.

      – Уильям Скотт! – послышался позади них голос Джаспера Масгрейва. – Проследите, чтобы Арчи сдержал данное мне обещание. Поезжайте с ними к цыганам и лично проверьте тот чертов список, который составит Армстронг. Я не доверяю этой парочке.

      – Хорошо, – согласился Уильям, делая вид, что не замечает возмущенного взгляда девушки. Затем он отворил дверь и приказал двум стоящим за ней стражникам.

      – Постойте здесь с пленниками, пока я не выйду.

      Он вывел Арчи Армстронга и его дочь в коридор, взяв девушку под руку и помогая ей идти. Та одарила его непокорным, гордым взглядом. Арчи угрюмо посматривал на дочь. Уильям сдержанно кивнул ему, а затем вернулся в комнату, прикрыв за собой дверь.

      – Скажите, в чем заключается ваш план, – обратился он к англичанину, – иначе я не буду участвовать в ваших секретных делах.

      – Без секретности здесь не обойтись, – возразил Масгрейв, – иначе мы все многое потеряем.

      Уильям скрестил руки на груди.

      – Рассказывайте.

      – Пока я могу лишь в общих чертах приоткрыть вам то, чего мы хотим добиться, – произнес англичанин. – Я не вправе обсуждать подробности ни с кем, кроме лорда Уортона и короля Генриха, пока бродяги Приграничья и цыгане письменно не присягнут нам в обмен на золото.

      – Я еще могу понять, чем присяга, данная жителями Приграничья, будет полезна королю Генриху, – сказал Уильям. – Но цыгане-то тут при чем?

      Откинувшись на спинку кресла, Масгрейв сложил руки на животе, сцепив пальцы. Ткань дублета натянулась, и оловянные пуговицы, казалось, сейчас отлетят.

      – Чем