Белеет парус одинокий. Михаил Лермонтов

счастья,

      Ни долговечной красоты;

      Где преступленья лишь да казни,

      Где страсти мелкой только жить,

      Где не умеют без боязни

      Ни ненавидеть, ни любить.

      Иль ты не знаешь, что такое

      Людей минутная любовь?

      Волненье крови молодое,

      Но дни бегут и стынет кровь.

      Кто устоит против разлуки,

      Соблазна новой красоты,

      Против усталости и скуки

      И своенравия мечты?

      И пусть другие б утешались

      Ничтожным жребием своим:

      Их думы неба не касались,

      Мир лучший недоступен им.

      Но ты, прекрасное созданье,

      Не в жертву им обречена;

      Тебя иное ждет страданье,

      Иных восторгов глубина.

      Оставь же прежние желанья

      И жалкий свет его судьбе;

      Пучину гордого познанья

      Взамен открою я тебе.

      О! верь мне! Я один поныне

      Тебя постиг и оценил:

      Избрав тебя моей святыней,

      Я власть у ног твоих сложил.

      Твоей любви я жду, как дара,

      И вечность дам тебе за миг:

      В любви, как в злобе, верь, Тамара,

      Я неизменен и велик!

      Толпу духов моих служебных

      Я приведу к твоим стопам,

      Прислужниц легких и волшебных

      Тебе, красавица, я дам;

      И для тебя с звезды восточной

      Сорву венец я золотой;

      Возьму с цветов росы полночной,

      Его усыплю той росой.

      Лучом румяного заката

      Твой стан, как лентой, обовью,

      Дыханьем чистым аромата

      Окрестный воздух напою.

      Всечасно дивною игрою

      Твой слух лелеять буду я;

      Чертоги пышные построю

      Из бирюзы и янтаря.

      Я опущусь на дно морское,

      Я полечу за облака,

      Я дам тебе все, все земное –

      Люби меня!

      И он слегка

      Коснулся жаркими устами

      Ее трепещущим губам,

      И лести сладкими речами

      Он отвечал ее мольбам.

      Могучий взор смотрел ей в очи;

      Он жег ее; во мраке ночи

      Над нею прямо он сверкал,

      Неотразимый, как кинжал.

      Увы! злой дух торжествовал…

      Смертельный яд его лобзанья

      Мгновенно кровь ее проник;

      Мучительный, но слабый крик

      Ночное возмутил молчанье.

      В нем было все: любовь, страданье,

      Упрек с последнею мольбой

      И безнадежное прощанье —

      Прощанье с жизнью молодой!..

      В то время сторож полуночный

      Один вокруг стены крутой,

      Когда ударил час урочный,

      Бродил с чугунною доской;

      И под окошком девы юной

      Он шаг свой мерный укротил

      И руку над доской чугунной,

      Смутясь душой, остановил;

      И сквозь окрестное молчанье,

      Ему казалось, слышал он

      Двух уст согласное лобзанье,

      Чуть внятный крик и слабый стон.

      И нечестивое сомненье

      Проникло в сердце старика;

      Но пронеслось еще мгновенье,

      И смолкло все. Издалека

      Лишь