Двухголовая химера. Хелег Харт

некромант обустроил своё «неживое» существование. Если отбросить мораль и подоплёку, само его изобретение тянуло на звание гениального. Я не знал подобных примеров и сильно сомневался, что они вообще были. А мне бы такое умение, пожалуй, пригодилось. Именно поэтому я снова и снова возвращался к записям мертвеца в поисках хоть какой-нибудь подсказки.

      Но Муалим, похоже, потому и отдал мне дневник, что в нём ничего важного не было. Это очень меня огорчало, но я не сдавался, всерьёз намереваясь зачитать старые страницы до дыр.

      – Эн? – позвал гном.

      – М? – отозвался я, не отрывая взгляда от неровных строчек.

      – Что ты будешь делать, когда найдёшь девчонку?

      Я задумался на секунду.

      – Там видно будет.

      – То есть у тебя нет никакого плана? – удивился Кир.

      Каким-то странным был его голос – словно гном надеялся на другой ответ. Я поднял глаза. Он смотрел на меня беспомощным взглядом, который я расценил, как очередную попытку указать мне на мою глупость.

      – Есть план больше её не терять.

      Копатель промолчал, а я снова погрузился в чтение.

      – И ты не знаешь, куда направишься, – после долгой паузы заключил гном.

      – В чём дело, Кир? – не выдержал я. – У тебя опять засвербело? Я же говорил, что не никого заставляю со мной идти!

      – Да ни в чём, – насупился копатель. – Забудь.

      И тут это случилось.

      Под тент влетела призрачная пчела, золотистым росчерком описала два круга над нашими головами, зависла ненадолго и просто растворилась в воздухе, оставив после себя едва заметную, медленно оседающую пыльцу.

      Мы с гномом уставились на неё, как на божественное явление.

      – Мне не почудилось? – наконец выдавил Кир. – Это же…

      – Рэн, – моё лицо расплылось в улыбке. – А что я тебе говорил, борода?

      *      *      *

      Ночью меня разбудил низкий нарастающий гул, и совершенно неясно с какой стороны – будто со всех сразу. Поднявшись, я увидел Кира, сидящего в темноте возле входа в наше укрытие, смотрящего на снег, неизменно валящийся с неба тяжёлыми хлопьями.

      – Ты чего? – спросил я, продирая глаза.

      – Не спится, – копатель даже не повернул головы. – Слышишь?

      Шум понемногу стихал.

      – Конечно, слышу.

      – Это сошла лавина. Молись, чтобы это случилось не на перевале.

      *      *      *

      Следующий день прошёл в ожидании. Около трёх часов после полудня закончился снегопад, а ещё через час – о чудо! – выглянуло солнце. Сугробы теперь доходили мне до пояса, а гному – до груди. Поднялся ветерок, заставивший тканевую крышу хлопать незакреплёнными краями. Похолодало.

      Только перед самым закатом со стороны северо-восточных пиков появилась фигурка, с трудом продирающаяся сквозь снег. Мы с Киром с нетерпением ждали снаружи.

      Он выглядел неважно, был бледен, странно помят, небрит; на шее виднелись следы чьих-то когтей, уже заросшие, но все ещё набухшие кровью. И, тем не менее, подходя ближе, он улыбался нам.

      – А