Лагерь живых. Николай Берг

деловыми беседами. Сочетая полезное с приятным.

      Когда выкатываемся в холл, где уже расставлены столы с бутербродами, пирожками, пакетами с соком и даже бутылками с сухими и полусухими винами, вижу дурацкую сценку. Какая-то маломощная писюлька, в наброшенном на плечи халате, то есть из приглашенных, звонко начинает отчитывать Николаича за то, что наша группа бросила без оказания помощи девушку. Дурочка явно работает на публику и страшно гордится своей принципиальностью и добродетельностью. Вероятно, она полагает, что Николаич стушуется, затрепещет губами, задрожит подбородком и всяко-разно покажет свое раскаяние.

      Ага, щщщаааззз…

      Замечаю, что публика отвлеклась от разговоров, с интересом наблюдает за броском молодой Моськи. Из-за того, что речь зашла о неспасенной девушке, публика определенно заинтересовалась.

      – И о какой вы толкуете? – невозмутимо спрашивает «старшой».

      – Вы сами отлично знаете о своем отвратительном поступке, – наставительно заявляет девица.

      – Не припоминаю, чтоб мы кого-то сегодня бросили без помощи.

      – А девушка, которая убегала от морфов? Вы отлично это видели и должны были ее спасти. Если вы хоть немного мужчины и претендуете на то, чтобы называться людьми!

      Братец довольно громко заявляет, выслушав звенящую негодованием тираду:

      – Точно! Эта пигалица – журналистка! Статейку готовит.

      Девица бросает пламенный взгляд, но зря старается, может, кого другого такой взгляд испепелил бы, но на братце даже щетина не задымилась.

      – В такое тяжелое, но судьбоносное время мы, люди, должны оставаться людьми! А вы бросили девушку-беженку погибать! Мне рассказали, как она у вас на виду спасалась из автосервиса «Нисан»!

      – Получается так, барышня, – начинает Николаич, – что меня много кто поучал в жизни. С удивительным, к слову, апломбом. Как вы сейчас. Потом, как на грех, оказывалось, что те, кто с пеной у рта поучал меня патриотизму и любви к Родине, стали в одночасье предателями. Поэтому не надо. Чем громче крик – тем меньше я ему верю.

      – Это он ей дал фитиля под копчик! – одобрительно замечает братец.

      – Но вы не ответили про девушку! – топорщится еще писюлька.

      – Отвечаю. Вы, очевидно, действительно журналистка, потому как все переврали.

      – Выбирайте выражения! Что это я переврала?

      – Все. Во-первых, салон «хонды». Во-вторых, не девушка, а любовница риального патсана. В-третьих, беженцам было приказано находиться в безопасности – в колонне, но парочке отмороженных зачесалось забрать деньги из Макдоналдса и «хонды». В-четвертых, при опасности указанная вами псевдодевушка кинулась не в нашу сторону, а в совершенно противоположную, где и потерялась. Заниматься прочесыванием целого района силами четырех человек без защиты не вижу никакого резона. У нас была внятная задача и другие беженцы. К слову, сколько человек спасли лично вы, барышня?

      – Это не входит в мои обязанности! – гордо поджимает хвост журналюшка.

      – Ну, так и не лезьте,