Лагерь живых. Николай Берг

отзывается хирург.

      – Как же большая – дырочка-то была маленькая. Пока вы ее не расковыряли, – осуждающе заявляет пациент.

      – Иначе нельзя, – отзывается хирург, – заживать плохо будет. Пуля, такая, как у вас, калибром 7,62 миллиметра, на пробивание тканей тратит семьдесят процентов энергии. А тридцать идет на боковой удар – контузию соседних тканей. Те, которые рядом, погибают, получается зона первичного некроза. Это все надо чистить, ткани не оживут. До трех сантиметров зона молекулярного сотрясения. Чистая контузия.

      – Да ну? А малопулька если б была?

      – 5,45 мм? С той еще хуже. Зона травмы шесть сантиметров, притом что малопулька, наоборот, на пробив тканей тратит тридцать процентов энергии, а на боковой удар – семьдесят. Скорость полета у нее выше, отсюда и беды.

      – Скорость-то при чем?

      – Е равняется эмвэ в квадрате пополам. Слышали такую формулу?

      – Не, не доводилось.

      – Ну, в общем, чем выше скорость, тем больше энергии. А масса имеет меньшее значение. Так что малопулька дает не только зону первичного некроза, но и зону вторичного некроза, да еще и создает временные пульсирующие полости.

      – Так чпокает, что ткани в стороны отпрыгивают?

      – Точно. Но скорее не отпрыгивают, а отшибаются.

      – Значит, выходит, мне еще повезло?

      – Везение тут относительное. Но то, что могло быть куда хуже, – несомненно.

      – Да что уж повезло мне, что к вам попал. Как там этого знаменитого доктора звали в сериале… ну он еще все время язвил и диагнозы ставил… Вспомнил! Доктор Хаос. Так вы еще больше знаете!

      – Язвите?

      – Не, я серьезно. Сегодня сижу, лапу нянькаю, а тут от ротного посыльный – хватай мешки, вокзал отходит. Сейчас будет колонна до больницы. Бегом не поскакал, врать не буду, но поспешал, как мог. У нас-то санинструктора только, правда, много, учебка целая. Часть, конечно, из них накрылась, пока разобрались, что к чему, но все равно много осталось.

      – Что ж, если серьезно, тогда ладно. Сейчас еще дренаж поставим. Чтоб всякая дрянь свободно оттекала – и хватит на сегодня. К вашей удаче, кости не задеты, рядышком прошло, но не зацепило. На рентгенограмме хорошо видно.

      – И что, даже зашивать не будете?

      – Не стоит. Если все будет хорошо – потом прихватим. Сейчас отдыхайте, набирайтесь сил…

      – Ага, постараюсь…

      Пока пациента с его капельницей откатывают из процедурной в палату, хирург размывается и говорит мне:

      – Вовремя вписались, и тут мужику повезло. С третьих суток после ранения или травмы начинается резкая декомпенсация организма. И лезть становится опасно. Половина получается после хирургической обработки с осложнениями и нагноениями. Ладно, нам уже следующего везут. Продолжаем.

      Работа заканчивается сильно за полночь. Мне предлагают переночевать в больнице, но оказывается, что за нами с братцем прибыла машина. Раз такое дело – идем смотреть, что там приехало. Оказывается, это Семен Семеныч с Николаичем. К раненому Михе отца пустили.