Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот. Пер Валё

Соня Ханссон.

      Услышав ее голос, Ольберг вздрогнул. До сих пор они только шептались, и впервые за два часа она заговорила нормальным голосом.

      Он видел, как Мартин Бек мчится по улице и вскакивает в автомобиль, как и раньше стоящий у театра. Автомобиль рванул с места еще до того, как Мартин Бек успел захлопнуть за собой дверь, и поехал вслед за автобусом.

      – Спасибо за компанию, – сказала Соня Ханссон. – Я иду спать.

      – Это мудро с твоей стороны, – похвалил ее Ольберг.

      Сам он тоже охотнее всего отправился бы спать, но уже спустя десять минут входил в полицейский участок района Клара. Еще через минуту явился Кольберг.

      Они успели сделать пять ходов до того, как вернулся Мартин Бек.

      – Он поехал на автобусе до Санкт-Эриксплан и пошел домой. Свет погас почти сразу же. Наверняка он уже спит.

      – Она заметила его случайно, – сказал Ольберг, – Наверное, он уже был здесь несколько раз.

      – Даже если и был, это ничего не доказывает.

      – Неужели?

      – Кольберг прав, – сказал Мартин Бек.

      – Естественно, я прав. Я тоже, бывало, бродил, как мартовский кот, возле домов, где жили приветливые девушки.

      Ольберг пожал плечами.

      – Конечно, тогда я был моложе. Причем намного.

      Мартин Бек ничего не говорил. Его коллеги предприняли вялую попытку закончить шахматную партию. Через минуту Кольберг начал повторять ходы, и партия закончилась вничью, хотя у него были шансы на выигрыш.

      – Черт возьми, – сказал он. – Из-за этого субъекта я потерял нить игры. Какое у тебя уже преимущество?

      – Четыре очка, – ответил Ольберг с важным видом. – Двенадцать с половиной на восемь с половиной.

      Кольберг встал и принялся кружить по комнате.

      – Вызовем его снова, сделаем тщательный обыск в квартире и как следует припрем к стенке, – сказал он.

      Никто ему не ответил.

      – Нужно снова начать следить за ним и привлечь для этого свежие силы.

      – Нет, – сказал Ольберг.

      Мартин Бек сидел, не говоря ни слова, и грыз сустав указательного пальца. Через минуту он сказал:

      – Девушка начинает бояться?

      – Я бы не сказал, – ответил Ольберг. – Ее нелегко так вот сразу вывести из равновесия.

      «Розанну Макгроу тоже нелегко было вывести из равновесия», – подумал Мартин Бек.

      Больше они об этом не разговаривали, но все уже пришли в себя, когда по усиливающемуся шуму транспорта на Регерингсгатан поняли, что рабочий день у них закончился – а у других он только начинался.

      Следующие двадцать четыре часа прошли точно так же, как и предыдущие. Ольберг увеличил счет еще на одно очко. Но это было все.

      На следующий день была пятница. Только три дня оставалось до конца первого месяца года, было тепло, серо и влажно. А вечером опустился туман.

      В десять минут десятого тишину взорвал телефонный звонок. Мартин Бек взял трубку.

      – Он уже здесь. На автобусной остановке.

      На этот раз они