Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот. Пер Валё

лишь однажды, когда ввели карточки на табак.

      Кольберг достал блокнот в черном переплете и глубокомысленно пролистал его.

      – Когда ты уехал, я прочел все материалы еще раз и решился сделать такое маленькое резюме.

      – Да…

      – Я, например, задал себе вопрос, который завтра нам наверняка задаст Хаммар: что, собственно, нам известно?

      – И что же ты ответил?

      – Секундочку. Будет лучше, если ответишь ты. Что мы знаем о Розанне Макгроу?

      – Многое – благодаря Кафке.

      – Верно. Я бы даже решился сказать, что мы знаем о ней все. Далее: что нам известно об убийстве?

      – Мы знаем, когда было совершено преступление. Более или менее знаем, где и как это произошло.

      – Мы действительно знаем, где это произошло?

      Мартин Бек забарабанил пальцами по столу, потом сказал:

      – Да. На экскурсионном пароходе «Диана» в каюте номер А7.

      – Группа крови действительно совпадает, но для ареста этого недостаточно.

      – Нет, но мы это знаем, – уверенно сказал Мартин Бек.

      – Хорошо. Предположим, мы это знаем. Когда же это произошло?

      – Вечером четвертого июля. Когда стемнело. В любом случае после ужина, а он закончился в восемь часов. Примерно между девятью и двенадцатью.

      – Как? Ну, об этом мы можем судить по результатам вскрытия. Можем также исходить из того, что она разделась сама. Добровольно. Либо, возможно, под угрозой насилия, но это не слишком правдоподобно.

      – Нет.

      – И наконец, что мы знаем о преступнике?

      Через двадцать секунд Кольберг ответил сам:

      – То, что он садист и сексуальный маньяк.

      – То, что он мужчина, – добавил Мартин Бек.

      – Да, почти наверняка. И то, что он сильный. Розанна Макгроу вовсе не была карликом.

      – Мы знаем, что он был на «Диане».

      – Да, если, конечно, исходить из того, что все наши предположения верны.

      – И что он должен относиться к одной из двух категорий: пассажир или кто-то из команды.

      – Мы это точно знаем?

      В кабинете стало тихо. Мартин Бек кончиками пальцев перебирал волосы. Наконец он сказал:

      – В противном случае это было бы невозможно.

      – В самом деле невозможно?

      – Нет.

      – Ну хорошо, скажем, мы это знаем. С другой стороны, мы не имеем ни малейшего понятия о том, как он выглядит и где живет. У нас нет отпечатков пальцев, нет вообще ничего, что могло бы иметь отношение к этому убийству. Нам неизвестно, был ли он знаком с Розанной Макгроу раньше, и, естественно, неизвестно, откуда он приехал, что с ним случилось потом и где он находится в настоящий момент. – Все это Кольберг уже говорил серьезным тоном. – Мы знаем чертовски мало, Мартин, – продолжал он. – Разве мы можем быть уверены на сто процентов, что Розанна Макгроу не доехала в полном порядке до Гётеборга? Тебе не приходило в голову, что так могло быть? Что кто-то убил ее позже, тот, кто знал, откуда она приехала, и кто потом отвез труп обратно в Муталу и бросил его в озеро?

      – Я тоже об этом думал. Но это бессмысленно, так не бывает.

      – Покуда у нас