По наследству. Анна Блажкова

Рудольф Федорович оказался любителем собак и однажды увидел Сашу с ее сенбернаром. Она заметила, что цвет глаз у доктора серый, а из-за их выпуклости на нее смотрели глаза морского окуня. На ту, далекую спасенную, Саша не была похожа, потому что срезала химические кудри и утратила детскую пухлость щек. Напоминать случай из его практики ей не хотелось по глупой причине женской заносчивости. Дескать, не помнит мужчина женщину, неважно даже: врач – пациентку, зачем ей «женщине» ему «мужчине» напоминать? Работал он раньше в поликлинике другого района, так что, позабыв имя и фамилию больной, он заинтересовался красавцем-псом. На принесенные к праздникам торты, которыми Саша заполняла брешь несостоявшейся благодарности от родителей за ее спасение, Пластилин смотрел без радости. Ей казалось – что-нибудь другое, может даже колбасу, ему было бы приятнее видеть. Но колбасу не видела сама Саша, а праздничные ажиотажи за тортами наблюдала на хлебокомбинате; вот и воплощала на деле давнюю фразу родителей: «Надо бы врача отблагодарить, да где его искать?»

      – Рудольф Федорович, умерла бабушка, дайте справку о смерти.

      – Та, которую я осматривал?

      – Не, другая, которая одна жила.

      – Я не могу дать справку.

      – Но почему?

      – Потому, что я ее в глаза не видел, и карточки у нее нет. Когда она была последний раз в амбулатории?

      – Карточка должна быть, бабушка лет в пятьдесят ломала руку и брала больничный, я хорошо помню.

      – Когда это было.

      – Ну Рудольф Федорович, ну пожалуйста, какая теперь разница? Я милицию вызывала, они сказали к участковому врачу идти за справкой.

      – Они сказали – они сказали. Вдруг смерть насильственная, а мне отвечать?

      – Да что вы такое говорите? Честное слово, естественная и, возможно, быстрая смерть. Она на диване лежит в своем парадном костюме.

      – У меня был случай, когда вот так уговорили, а на деле – задушили человека подушкой. Знаешь, как мне досталось?

      – Рудольф Федорович, я заплачу́, – еле удерживала Саша, ставшую скользкой, надежду, – сколько скажете, и осмотр можно сделать, машина есть.

      – Не-е-е-т. Если бы эта умерла, которую я видел, тогда другое дело. А так не проси, не теряй зря время, везите в морг.

      Всего год назад Пластилин приходил по вызову Саши для осмотра обеих старух. Заботливое правительство придумало утешение для граждан – раздать каждому по ваучеру: «Вот крошка от пирога – хочешь, съешь, хочешь, продай или закопай, только потом не жалуйся, что тебя только обдирают». Саша подумала: «С поганой овцы хоть шерсти клок», разъяснила всё Нюсе и, несмотря на очень преклонный возраст, Нюся согласилась с внучкой тоже вырвать клок от поганой овцы.

      – Вот бэда́, нэ дойду и ба́чу плохо.

      – Ба, я врача на дом вызову, он даст справку, что ты сама не можешь идти получать; так можно, я узнавала.

      – О як хорошо, – обрадовалась Нюся, – хоть пилюль яки́х вы́пыше, та послу́хае.

      Уговорить бабу Маню не удалось.

      – Всем