Танец мотылька. Куколка. Диана Билык

интонация. Пугающая. – Ты хочешь Лизке помочь?

      – Хочу, – сникаю я.

      Бросаю обреченный взгляд на реку. Темные воды скользят и пузырятся. Они не помогут мне. Я – дурочка, что все время попадается в ловушку. Муха, а не бабочка. Покажи мне липкую ленту – я тут как тут.

      Кощей дергается, и я не сразу понимаю, что он делает. Это движение так знакомо. Невольно приоткрыв рот, не могу удержать «ах!».

      В секунду острая ветка рассекает запястье Акиму, и на коже проступает алая нить. Во придурок!

      – А теперь закрой глаза и подумай о том, как рука будет выглядеть, если там не будет раны, – тощий приседает рядом и протягивает мне ладонь.

      Отодвигаюсь машинально. Кровь капает на грунт и остается на нем грубыми бурыми кляксами.

      Закрываю глаза, но не выполнить просьбу, а чтобы не видеть этот бред. Вспоминаю, как вонзила нож в незнакомого человека, защищая Марка. Судорога пронизывает тело. Кого я защищала? Любимого или палача?

      Делаю несколько вдохов, но мне все время кажется, что воздуха не хватает. Дышу и не могу надышаться. В груди горит, будто вулкан проснулся. Нет меня без мужа и никогда не будет. Мне придется стереть себя, разрушить и построить заново. Но довериться кому-либо я уже вряд ли смогу. После Игоря и Марка – от меня осталась только пустота.

      – Твою мать! Не раскрылась ты до конца… – гаркает Аким.

      Осторожно гляжу исподлобья и вижу, как он шепчет над раной, и она затягивается на глазах. Я помню рассказы о магах, но это ведь только рассказы. Помню воздействия Марка и Яна, что больше походили на телепатию, чем на магию. А вот лечение…

      Порох коричневого цвета ссыпается на пол, и на месте раны Акима снова оказывается целая кожа и сеточка вен.

      Внезапно вспоминаю, как Марк лечил меня, а затем и Ян. В голове форшмак. Что в моей памяти реальность – теперь трудно понять. Ловлю себя на мысли, что хочу закрыть глаза, уснуть и не проснуться.

      – Пойдем, Вик. Я тебя отвезу в надежное место. Ты сейчас явно не в форме, и вижу, что домой не особо хочешь, – говорит Аким, и я слышу несвежий запах из его рта. Ну, что за неряха?

      – Куда это? – прищуриваюсь. Недоверие катится по гортани и заставляет сглотнуть лишнюю слюну.

      – Там много таких, как ты. Таких, как я. Ты научишься управлять собой. Мы найдем твою подругу.

      – Академия, что ли? – смеюсь. – Академия магов для потерянной в лабиринтах памяти. Прямо название для романа. Сочинитель ты, Аким. Выдумщик.

      – А что тебя удивляет? Если есть маги, есть и учебки. Это и ежу понятно. Ну, академия – это ты загнула, но школой назвать можно. Хотя я больше люблю называть просто – дом.

      – И к какому синдикату вы относитесь? Ян рассказывал, что есть две ветки.

      – Три, если быть точным.

      – И кто же третьи? Только не говори, что избранные, – усмехаюсь, а у самой на душе тоскливо и мрачно. И сердце бьется где-то в горле. Сейчас хоть куда согласна, лишь бы не домой.

      – Маттеры – темные маги, – тихо отвечает Аким и стряхивает с ладоней невидимую грязь. – Но мы вроде как не признаны.

      – Хочешь сказать,