Танец мотылька. Куколка. Диана Билык

смотрит исподлобья. А в черных глазах непроглядная тьма: затягивает, пугает, выворачивает.

      Сжимая ремни рюкзака в ладонях, я непроизвольно отступаю. После звонка Злоты, будто камень в груди застрял, дышать не даёт.

      Дверь захлопывается от сквозняка. Ян вздрагивает, а в его взгляде появляется странный блеск. Будто звериный.

      Я от ужаса влипаю в стену.

      – Ян? Что с тобой? Почему ты так смотришь? Уходи… Прошу тебя.

      – Нет, – он запускает пальцы в аккуратно стриженную бороду и качает головой. – Я должен это сделать. Прости, Вик.

      Пячусь и, спотыкаясь о край ковра, падаю назад. По инерции вылетаю в гостиную спиной вперед. Ян вмиг нависает надо мной и загораживает собой свет из окна.

      – Что ты творишь? – шевелю губами. – Мы же друзья…

      – У меня нет выбора. Ты поймешь меня. Когда-нибудь.

      Он тянется ко мне рукой, а я закрываюсь рюкзаком, будто щитом. Меня колотит от страха и неприятия.

      – Уйди, Зима! – забиваюсь в угол. – Что это за шутки?!

      Не шутит он. Глаза горят, как у голодного волка, и он знает, что хочет сделать. Только я не смогу ни себе, ни ему этого простить. Внутри, будто кислота, разливается горе и боль. – Не делай этого… – отворачиваюсь, когда его крупная шершавая ладонь касается щеки. Скользит по скуле и, касаясь подбородка, тянет вверх. Я знаю, что он хочет сделать. Чувствую кожей.

      – Посмотри на меня, – приказывает Зима чужим голосом.

      Мотаю головой и закрываю плотно-плотно веки. Я не могу на него смотреть. Он же наш друг!

      Ян забирает рюкзак, и я чувствую, как вторая ладонь ложится на другую щеку. Я не смогу себя защитить. Даже если захочу его ударить, не смогу. Близкий человек! Предатель?

      – Смотри на меня! – гаркает Зимовский.

      И я распахиваю веки. На ресницах пляшут темные пятна, в груди заканчивается воздух. Но я не могу кричать или шевелиться: будто застывшая подо льдом рыбешка.

      В зрачках Яна дрожит огонь. Золотые звезды скатываются по румяным щекам и залетают в мои глаза.

      Они причиняют боль! Я кричу и плачу, но не могу сморгнуть. Жуткая резь пробирается в голову и полощет, будто лезвием, мою голову. Пытаюсь вырваться, но крепкие руки не отпускают. Черные глаза напротив горят и напитывают меня вихрями воспоминаний, калейдоскопом событий.

      – Тише. Не шевелись. Больнее же будет, – слышу его голос в голове.

      Глава 3. Правда и неправда

      Меня накрывает полотном прошлой памяти…

      Знакомство с Марком и Зимовскими, подготовка к свадьбе, полгода одиночества, Игорь, насилие, а потом задание, которое Марк так самозабвенно выполнял. Бил, душил и терзал. Память обрывается в коридоре у Зимовских. И последнее, что я слышу и чувствую – это взрыв, где, по идее, Лиза и Ян должны были погибнуть.

      – Как вы выжили? – шепчу и хватаюсь за горло. Мутит и выкручивает, но я сдавливаю эмоции внутри себя и глотаю боль.

      – Прости меня, Вика, – Ян, падая назад, садится спиной к дивану и прячет лицо в ладонях. –