Держи марку! Делай деньги! (сборник). Терри Пратчетт

повторил Ангхаммарад бесцветным голосом и повернулся к госпоже Ласске.

      – Он понятия не имеет, о чем вы, – сказала она. – Они этого не понимают. Даже те, кто помоложе.

      – Тогда, думаю, ты будешь рад снова доставлять послания! – сказал Мокриц неестественно бодро. Голем снова повернулся к госпоже Ласске.

      – Рад? – переспросил Ангхаммарад.

      Она вздохнула.

      – И снова трудное слово, господин Мокриц. То же самое, что и «скучно». Ближе всего будет вот что: «Ты удовлетворишь потребность исполнять полученные приказы».

      – Да, – сказал голем. – Послания Должны Быть Доставлены. Так Написано У Меня На Плате.

      – Это свиток в голове голема, на котором записаны его команды, – объяснила госпожа Ласска. – Конкретно у Ангхаммарада это глиняная табличка. Тогда еще не было бумаги.

      – Ты и правда доставлял послания королям? – спросил Грош.

      – Многим Королям, – ответил Ангхаммарад. – Многих Империй. Многих Богов. Все Прошло. Все Проходит, – голем заговорил глухо, как будто зачитывал по памяти. – Ни Потоп, Ни Лед С Небес, Ни Непроницаемое Молчание Нижних Сфер Да Не Воспрепятствуют Гонцу В Исполнении Его Священного Долга. Не Задавай Вопросов О Саблезубых Тиграх, Смоляных Ямах, Больших Зеленых Зубастых Тварях И О Богине Цоль.

      – У вас тогда уже были большие зеленые зубастые твари? – спросил Тропс.

      – Больше. Зеленее. Зубастее, – прогремел Ангхаммарад.

      – А богиня Цоль? – спросил Мокриц.

      – Не Задавай Вопросов.

      Все задумчиво замолчали. Мокриц знал, что нужно сказать.

      – И вы считаете себя вправе решать, может ли он быть почтальоном? – тихо сказал он.

      Почтальоны на минуту сгрудились в кучку, после чего Грош повернулся к Мокрицу.

      – Он почтальон, каких не бывает, господин Мокриц. Откуда ж мы знали. Ребята говорят… короче, это честь для нас, честь, говорю, с ним работать. Это ж как… это ж история, сэр. Это как… ну…

      – А я всегда говорил, что Орден своими корнями уходит глубоко в прошлое, – сказал Джимми Тропс, сияя от гордости. – Почтальоны работали уже на заре времен! Вот узнают остальные тайные общества, что у нас есть член с той самой зари времен, они от зависти позеленеют, как… как…

      – Как большие зубастые твари? – подсказал Мокриц.

      – Точно! И против его товарищей мы тоже ничего не имеем, лишь бы дело делали, – щедро добавил Грош.

      – Благодарю, господа, – сказал Мокриц. – Теперь дело за малым, – он кивнул Стэнли, и тот протянул перед собой две жестяные банки с синей краской. – Им нужна форма.

      Все согласились, что Ангхаммараду будет присвоена почетная должность совсем старшего почтальона. Это казалось справедливым.

      Прошло полчаса, и големы, еще липкие на ощупь, вышли на улицу. К каждому из них было приставлено по почтальону-человеку. Мокриц наблюдал, как люди поворачивают головы. Синий цвет переливался в лучах полуденного солнца, и Стэнли – молодчина – раздобыл даже маленькую баночку золотой краски. Что греха таить, големы выглядели