Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи. Татьяна Николаевна Зубачева

подобного. И как только прозвенел сигнал, они вырвались на улицу с энтузиазмом приговорённых и нежданно помилованных.

      Но бал балом, а у Жени и помимо бала есть заботы. Пробежки по магазинам ей не избежать. Но сегодня и это в радость. Тем более, что она теперь может побаловать своих чем-нибудь вкусненьким. Странно, вроде Эркин приносил немного, но ей стало намного легче перекручиваться с деньгами, и вообще легче. Он отдавал ей все деньги и сигареты, и, как она ни говорила, чтобы он оставлял себе хотя бы на еду, он только молча склонял голову как бычок, или скорее – Женя улыбнулась неожиданной мысли – ёжик, который чуть что сворачивается клубком, выставляя иголки. Но насчет сигарет надо ему объяснить. Ведь у неё не может быть сигарет, и не пойдет она на рынок менять их на что-нибудь. Это он может, а ей нельзя.

      Женя забежала в мелочную лавку, где набрала обрезков тесьмы, кружев, всякой блестящей всячины. Здесь её знали. Она и раньше покупала у них всякие обрезки и остатки, из которых мастерила одежду Алисе. И сегодня ей сразу показали два больших фланелевых лоскута. Ну что ж… пожалуй… Да, платьице может выйти. Надо взять. Расплачиваясь, она заметила кожаный, почти новый ремень. Взять Эркину? Денег должно хватить. И нарваться на вопрос, для кого ей нужен мужской пояс с колечками для подвешивания ножен, кобуры и прочего? Даже непроизнесённый вопрос опасен. Не дело хозяйки – забота об одежде жильца. Женя отвела взгляд от ремня и вышла.

      А сама эта мысль насчёт жильца оказалась очень удачной. Ей удалось как бы невзначай проболтаться Элме в одной из бесед. Разговор зашёл о безденежье, о том, что война кончилась, а легче не стало. И Женя очень естественно сказала.

      – От бедности на что только ни пойдёшь. Я вот койку сдаю.

      – Вот оно что, – протянула Элма. – И хорошо он платит?

      – Платит немного, – ответила Женя. – Но зато всю тяжелую работу делает.

      – Да-да, Джен, – закивала Элма. – Может, это и разумно. Ведь сейчас не война, чтобы леди колола дрова и носила воду.

      Женя с трудом сдержала смех оттого, что её, наконец, признали леди. А уж Элма раззвонила по всему двору, а может и кварталу. Но это Женю уже не беспокоило. Нет, всё очень удачно.

      Она так рано вернулась, что Алиса не успела соскучиться, а Эркин ещё спал.

      – Он всё спит и спит, – пожаловалась Алиса.

      – Он устал, – Женя спрятала в шкаф свой костюмчик. Кофточку бы надо обновить. – Тебя о нём не спрашивали?

      – Не-а, – замотала головой Алиса. – Только вчера Джанис спросила, где он спит, а то у нас тесно. Я сказала, что на полу. Я правильно сказала?

      – Правильно, – Женя поцеловала дочку в щёку. – Значит, ты с Джанис играла?

      – Не-а, я с Линдой играла. У сарая. Джанис подошла сама и сразу ушла. Мама, а почему она Эрика называет краснорожим?

      – Потому что она грубая и невоспитанная девочка, – сразу ответила Женя, грохоча кастрюлями.

      – Значит, хорошо, что я с ней не играла? – сосредоточенно нахмурилась Алиса.

      – Да. Чем с такой, лучше одной.

      – Ага, – кивнула Алиса. – Понятно.

      Возясь