Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи. Татьяна Николаевна Зубачева

А он дождался, пока они уберут деньги, и, уже улыбаясь, достал две яркие блестящие пачки дорогих сигарет.

      – И это от меня лично.

      – Спасибо, сэр, – Андрей взял пачку, небрежно распечатал её, выщелкнул сигарету и обернулся к Эркину, прятавшему сигареты в карман. – Пошли?

      – Спасибо, сэр. Конечно, пошли.

      Эркин застегнул клапан на нагрудном кармане, Андрей подобрал свой ящик.

      – До свидания, парни.

      Ну что ж, как с ними, так и они. И они вежливо попрощались с таким щедрым работодателем.

      Уже на улице Андрей, с наслаждением затягиваясь ароматным дымом, спросил.

      – Менять будешь? Ну, сигареты.

      – Девчонкам отдам, – ответил Эркин. – Мы ж их обед сожрали. Пусть поменяют себе, – и резко остановился. – А ч-чёрт, мы ж не спросили, где живут. Ищи их теперь!

      – Так, – Андрей сунул ему свой ящик. – Держи, я мигом.

      Через минуту он вернулся, держа за локти обеих девчонок.

      – Давай.

      Эркин вытащил пачку.

      – Вот, держите, наменяете себе.

      – Ой, но тебе же…

      – Ты же…

      – Не курит он, не курит, – успокоил Андрей девчонок, – берите. И вот ещё вам.

      – Ты-то куришь!

      – Взял одну для пробы. Не по мне. А вы наменяете.

      – Ой, спасибо…

      – Парни, вы что, они же сумасшедших денег стоят…

      – Девчонки, об этом речи нет. Цыц, и языки завяжите. А теперь бегите.

      Маша и Даша спрятали сигареты куда-то под халатики и убежали.

      Андрей и Эркин медленно шли по утренней пустынной улице. Эркин зевнул.

      – Я отсыпаться. Бывай.

      – Бывай, – с таким же зевком ответил Андрей.

      Когда Эркин подходил к дому, солнце уже показывалось над крышами. Он буквально втащил себя по лестнице и ввалился в комнату. Женя, одетая уже на выход, отдавала Алисе последние указания. Увидев Эркина, она и обрадовалась, и рассердилась.

      – Эркин! Наконец-то! Где ты был?!

      – Работал. Вот, – он вывалил на стол деньги.

      – Сумасшедший. Загонишь себя насмерть. Поешь и ложись. Вот, я тебе оставила.

      Он сел за стол, потянулся за ложкой, но неодолимая сила пригнула его голову, и, когда Женя в дверях оглянулась, она увидела, что он спит.

      Женя швырнула сумочку и подбежала к нему. Затеребила.

      – Давай, раздевайся и ложись. Давай же, мне уже на работу пора. Мы ж сегодня раньше начинаем.

      Он в полусне, уже не совсем понимая, кто и что с ним делает, разделся, и Женя подтолкнула его к кровати. Он что-то пробормотал и рухнул в сон, и уже не чувствовал, как Женя вытаскивала из-под него одеяло и укрывала. Он спал. Мёртвым каменным сном бесконечно усталого человека. Женя наклонилась и поцеловала его, он вздохнул, не открывая глаз, его губы чуть шевельнулись то ли в ответном поцелуе, то ли в непроизнесенном слове.

      В день Бала всех отпустят с работы после ленча, но и выйти пришлось на час раньше. Женя чуть не опоздала, но в общей суматохе этого никто не заметил. Вчера вечером в неурочный час пришёл Мервин Спайз и необыкновенно