Бедабеда. Маша Трауб

родственное общение, можно сказать, закончилось. А вскоре и брак Насти развалился. Она подала на развод, как только Марьяше исполнился год. Людмила Никандровна, которая была свидетельницей скандалов между молодыми родителями, думала, что Насте наконец надоело жевать траву и носить дешевые бусы. Но все, к сожалению, оказалось так банально, что становилось тошно. Женя увлекся преподавательницей йоги и решил уехать на Тибет – то ли чтобы стать монахом в Шаолине, то ли чтобы взойти куда-то и очистить карму. Но в результате Женя добрался лишь до Бибирева, где снимала однушку преподавательница йоги.

      Людмила Никандровна морально была готова успокаивать и поддерживать дочь в непростой для любой женщины период – в состоянии развода. Каким бы странным, нелепым, непродолжительным или мучительным ни был брак, развод всегда дается тяжело именно женщине. Подспудно, на уровне инстинктов, она винит себя за провал, несданный экзамен по предмету «Этика и психология семейной жизни», который был введен, но не прижился в обязательной школьной программе.

      Особенно тяжело, если причиной развода стала измена. Невыносимо, если изменил супруг. Для любой женщины это удар – по самолюбию, самооценке. Не просто земля уходит из-под ног, а рушится фундамент, все летит в тартарары. Людмила Никандровна знала это по собственному опыту и готова была разговаривать с Настей, сколько потребуется, объяснять, как врач и как мать. Но Настя развелась легко и особо не страдала. Точнее, вообще не страдала. И вот это Людмилу Никандровну пугало уже по-настоящему. Она надеялась, что дочь все держит в себе, не выплескивает наружу, но нет. Настя плевать хотела и на свой брак, и на развод, и на измену мужа. Она не сменила прическу, не перекрасилась радикально из блондинки в брюнетку или, наоборот, не начала худеть или толстеть. То есть не делала ничего из того, что обычно делают женщины в состоянии стресса. Разве что попросила мать пожарить ей отбивную на ужин. Йога, как и вегетарианство, стояла у нее поперек горла в прямом смысле слова.

      Но опять же это никак не было связано с браком. Наевшись мяса, выбросив все безразмерные шаровары и коврик для йоги, Настя пустилась на поиски новой любви всей своей жизни. Людмила Никандровна смотрела на Марьяшу и радовалась, что внучка удивительным образом росла психически здоровой, даже слишком здоровой при таких родителях. Развивалась, как по учебнику – вовремя села, поползла, начала гулить. Даже иммунитет у Марьяши оказался таким крепким, что про нее в поликлинике говорили: «Выставочный образец». Никаких аллергий – ни на лактозу, ни на пыльцу. Людмила Никандровна, помня, какой болезненной и сложной была Настя в младенчестве, не верила своим глазам. Но Марьяша оказалась редким ребенком, приносящим только счастье, которое даже сопли и колики не омрачают. Когда начали лезть зубы, Марьяша вгрызалась в предложенные прорезыватель, баранку, морковку, кусочек яблока и тут же успокаивалась.

      Настя же все еще искала смысл жизни.

      Людмила Никандровна опять представила себе возможное