Бегемот (сборник). Александр Покровский

в орденах, как у кобеля на выставке! Это как?

      Ладно. Не в орденах дело. Не за них служим. Но этот гад, оказывается, родину любит больше, страдает он, а Валерий Николаевич, пьянь залетная, ему мешает, гадит ему Валерий Николаевич!

      Сволочи… Да ладно, все позади. Он тогда не мог не напиться. Сам не свой был. Люди, дети – все вокруг смеется, дышит, солнце – и все живы. Он привел всех домой. Всех. Он ждал всю автономку и не дождался. Слава богу. Как тут не напиться. А может, и можно было… А-а, ну их…, к аллаху…

      Опять погрузки – днем и ночью. Учение. Триста тысяч в Норвегии, у наших границ. Триста тысяч! И опять он ждал. Он теперь все время ждет. Не так, конечно, как в первую, но ждет…

      В первый раз экипаж напился в первый же праздник. Второй раз – во второй. Повально. С залетами и ночевками в комендатуре. Комдив тогда ничего не сказал. Нет, сказал:

      – Я же просил вас, Валерий Николаевич…

      Хороший мужик комдив. Что толку с того, что он просил.

      – Объясните людям, будет отдых, будет…, потом…, я обещаю…

      Так когда же он будет, товарищ комдив? Во вторую загребли случайно. Некому было идти. Всегда идти некому…

      Жена ему этого не простила. А он просто никак не мог поверить, что в отпуске, – все шлялся по поселку, шлялся. Вот и дошлялся – загребли.

      Очнулся в море с первой аварийной тревогой. Потом пришли и – снова в море загнали.

      Море. Как он тогда сказал тому проверяющему: «У меня нет плохих офицеров».

      Правильно. Молодцы ребята. С этими можно – в окопы, в штыки, врукопашную. к черту на рога. эти не будут в спину… Мои ребята… Хоть и драть их надо… Всех надо драть… Спать…, спать…

      «Лодка, как космический корабль, в глубинах океана.» Где он это читал? Писатели! На пузо – и по трюмам! Ползать десять лет в дерьме! По уши! Потом пиши. Сколько хочешь. Если сможешь разговаривать с людьми, если захочешь разговаривать, а не просто кивать.

      «Космический корабль». Да-а, Солярис. Ночью только вахта – остальные по койкам. И корабль пуст. Переходы, переборки, трапы. Кажется. Это только кажется. Аварийная тревога – и повылетают в трусах. «Космический корабль».

      Сколько их было, аварийных тревог? Старое железо. «Наша старушка состарилась с нами».

      С рук до локтей – как кожу сняли. Чувствую. Все. Давно. Пять автономок назад началось: красное мясо, жилы, кровь пульсирует. И по металлу. И каждый шорох – в тело, как удар!

      Хочется орать, бежать. В центральный. Кажется – вот сейчас надо бежать, вот сейчас.

      Нель-зя. Нельзя, капитан. Ти-и-хо. Ле-е-жать. Ты просто устал. Ты спи, капитан, спи. Что это? Почему крен? Спокойно – подвсплыли, вот и крен. Качает. Наверху – шторм. Атлантика. Лежа-а-ть, капитан.

      Что-то должно случиться. Что-то должно… случиться. Тихо. Ничего не случится. Спать, капитан, спать.

      Вахтенный внизу слишком быстро докладывает, волнуется. Ну-ка, какая смена? Где часы? 18 часов. Вторая смена – это Шишов, он всегда волнуется.

      Спи, капитан, спи… надо спать. Только не на левом боку. Не на левом.

ПРОВЕРКА

      Штаб. Проверка на самом высоком уровне. На уровне главкома.

      Все двери