Девятнадцать минут. Джоди Пиколт

в отчаянии вглядываться в толпу. Ей вдруг пришло в голову, что она не знает, в чем Питер сегодня вышел из дому. До нее доносились обрывки фраз:

      – …не видели его…

      – Мистера Маккейба убили…

      – Не могу ее найти…

      – Я уж думала, я никогда…

      – …потеряла телефон…

      – …Питер Хоутон…

      Лейси резко развернулась на голос, произнесший это имя. Взгляд остановился на лице девочки – той, которая только что встретилась с мамой.

      – Извините, – сказала Лейси. – Мой сын… Я не могу его найти. Я слышала, вы упомянули Питера Хоутона. Где он?

      Глаза девочки округлились, она прижалась к матери:

      – Так это же он стрелял…

      Для Лейси все вокруг замедлилось: пульсация мигалок, движения людей, звуки… Может быть, она ослышалась? Лейси еще раз посмотрела девочке в лицо и тотчас об этом пожалела. Девочка плакала. Мать, бросив из-за плеча дочери полный ужаса взгляд, осторожно заслонила своего ребенка от Лейси, словно она василиск, который обращает в камень все, на что ни посмотрит.

      «Наверное, это ошибка… Пожалуйста, пусть это будет ошибкой!» – твердила Лейси, оглядывая картину бойни и чувствуя, как имя сына с рыданием подступает к горлу. На негнущихся ногах она подошла к ближайшему полицейскому:

      – Я ищу своего сына…

      – Мэм, к сожалению, вы тут не одна такая. Мы делаем все возможное…

      Осознавая, что со следующей секунды ее жизнь бесповоротно изменится, Лейси сделала глубокий вдох и произнесла:

      – Его зовут Питер Хоутон.

      Алекс застряла каблуком между плитками тротуара и тяжело упала на одно колено. Вставая, она схватилась за руку женщины, которая бежала следом:

      – Списки раненых… где?

      – Вывешены на хоккейной площадке.

      Алекс метнулась на другую сторону улицы. Движение здесь перекрыли, и теперь на проезжей части медики рассортировывали раненых и грузили их в машины. Сбросив туфли на высоком каблуке, Алекс побежала по мокрому тротуару босиком. Хоккейная площадка, где тренировались и школьники, и студенты колледжа, находилось от школы в пяти минутах ходьбы. Алекс добежала за две. Ее тут же подхватила толпа других родителей: все толкались, пробираясь к рукописным спискам детей, которых забрали в местные больницы. Причем не указывалось, насколько тяжело они ранены… если ранены, а не хуже. Алекс прочла первых три имени: Уитакер Обермейер, Кейтлин Харви, Мэттью Ройстон.

      Мэтт?

      – Нет! – застонала стоявшая рядом с Алекс миниатюрная женщина с темными пронзительными, как у птицы, глазами и с шапкой рыжих волос. – Нет, – снова произнесла она и заплакала.

      Алекс лишь смотрела на нее, не пытаясь выразить соболезнования из страха, что горе окажется заразным.

      Кто-то толкнул Алекс в левый бок, и она оказалась перед другим списком – тех, кого отвезли в медицинский центр Дартмут-Хичкок.

      Эмма Алексис.

      Мин Хорука.

      Брейди Прайс.

      Джозефин Кормье.

      Если бы другие родители не напирали на Алекс