Место для битвы. Александр Мазин

Машег (Рахуг был в передовом дозоре) поглядел на разоблачившихся с усмешкой, процедил что-то обидное. Для него градусов тридцать – это еще не жара, а так, тепленько.

      Духарев тоже броню снимать не стал. С одной стороны, пример выдержки для подчиненных, с другой – все то же неясное беспокойство.

      Ехал, слушал, как весельчак Понятко беседует с Машегом. О женщинах. Вернее, о том, как это печально, когда их нет. И чем их, в принципе, можно заменить. Вот те же печенеги, к примеру, они вместо баб…

      Понятко, у которого всегда имелась наготове соответствующая история, рассказал, как его дальний родич был в полоне у печенегов-гилеев. Вот позвал однажды родича хан и сказал, что у его, хана, наложницы родился сын. И у сына того глаза сини. А сини глаза во всей округе только у Поняткова родича. Посему, выходит, согрешил славянин с хановой наложницей, и за то выходит ему, славянину, наказание: бить сильно, а мужские достоинства отрезать напрочь.

      Родич Понятки, естественно, огорчился и задумался. А подумав, сообразил и сказал вот что: не у тебя ли, хан, в табуне родился недавно жеребенок с черной гривой?

      – Было дело,– согласился хан.

      – А ведь у кобыл твоих и жеребцов, у всех гривы желтые да сивые! – показал удивление родич.– Как же так?

      Хан подумал немного, погладил черную бородку и молвил:

      – Добро. О сыне моем боле говорить не будем. Но и ты гляди: о жеребенке никому ни слова!

      Машег посмеялся вежливо, а потом сказал, что у них похожую байку рассказывают про славянского тиуна и ромея. Только там не кобыла, а коза была.

      Внезапно один из дозорных, достигнув очередного взгорка, резво повернул назад. Воины встрепенулись было, но увидели, что дозорный, это был Сирка Чекан из Устахова десятка, машет пустыми руками: опасности нет.

      – Ну что? – спросил Устах, когда дозорный подлетел к нему и осадил потного жеребца.

      Сирка Чекан, рыжий, весь в веснушках, прибился прошлой весной. Никто в дружине его не знал, но кто и откуда – не спрашивали. Видно, что варяг, видно, что жизнью бит. Бит, да не сломан, так что к делу годится.

      – Ну что?

      – Дорога там,– шепелявя из-за дефицита передних зубов, сообщил дозорный.

      – Соляной тракт,– сказал Машег, подъезжая к старшим.

      – Куда ведет?

      – К Сурожу.

      – К городу?

      Хузарин мотнул головой.

      – К лиману, к варницам. Но к городу отвороток есть. Городок старинный, небольшой.

      – Чей он? Как называется? – спросил Духарев.

      – Называется Таган. По-нашему. Раньше наш городок был.

      – А теперь?

      – А теперь– не знаю. Его хакан Олег под себя взял и с нами договорился, чтоб соль брать по малой цене, сколько надо. А кому сейчас дань платят – не знаю. Придем – спросим.

      – А печенеги там есть, как думаешь?

      – Может, и есть,– ответил Машег.– Это не беда. В Саркеле тоже печенеги есть. Наемные. И угры.

      – Значит, по тракту пойдем? – спросил Сергей.

      – Лучше – по тракту,– ответил Машег.– На тракте спокойней.

      – Почему? – Духарев эту часть