Место для битвы. Александр Мазин

Серегей, что-то я не понял про лихоимство! Это что ж, если воин добычу на базар выносит, а ему говорят, что он ее добыл не честью, а подло, так это ж – судное дело!

      – Умник! – Понятко хлопнул древлянина по спине.– А судит кто? Игорь-князь!

      – А мы – Свенельдовы люди! – сердито возразил Шуйка.– Воевода вступится – князь уступит.

      – Может, и уступит,– кивнул Сергей.– За исключением одного случая…

      – Какого? – тупо спросил Шуйка.

      – Если этот товар не Игорю предназначен, дурная голова! – гаркнул Понятко.

      Над костром повисло молчание. Ссориться с великим князем киевским никому не хотелось. Но и отдавать добычу тоже совсем не хотелось. Тем более такую. С этаким богатством каждый из варягов мог получить практически все, чего захотел. Кроме разве что княжьего стола. Но набрать свою дружину и сесть княжьим посадником в каком-нибудь городке – вполне. Или купить боевой корабль и двинуть навстречу приключениям, если на месте сидеть не захочется. Зарыть в землю такое будущее?..

      Но, с другой стороны, ни один из варягов не был лишен здравого смысла. И понимал, насколько мал шанс довезти этакую кучу драгметаллов до безопасного места.

      В общем, все молчали. Ждали, что скажет тот, кого они полагали самым удачливым в ватажке. Серегей…

      – Значит, так,– заявил Духарев.– Все, кто хотел, свое слово сказали. А сделаем мы так. Золото и утварь с собой не повезем. Сомневаюсь я, что сумеем довезти. До Киева или до Саркела – все едино. Так что злато и утварь зароем здесь и место приметим. Серебро поделим, и каждый из своей доли переметную суму наполнит. Сколько это выйдет, Устах?

      – Да гривен по сто, не меньше,– ответил синеусый.

      – Тоже ведь деньги немалые,– заметил Духарев.– На вено[7] тебе, Шуйка, хватит. И на доспех тоже. И Щербине на пряники-мониста. Что же до злата… Будем живы да в силе – вернемся и заберем. А умрем, так мертвым оно без надобности. Так, Рахуг?

      – У меня тоже родичи есть! – буркнул хузарин.

      – Знаю,– кивнул Сергей.– Думаешь, что твоим родичам больше по вкусу придется: ты со ста гривнами или твое сушеное ухо у печенега на сбруе?

      Кое-кто из варягов засмеялся, хотя ничего смешного в сказанном не было.

      – Твоя правда,– кивнул Рахуг.– Быть посему.

      – Все согласны? – Сергей оглядел товарищей.

      Если у кого-то и были возражения, то он оставил их при себе. Духарев неплохо знал своих людей, но и они за это время успели узнать своего командира достаточно хорошо, чтобы не обманываться насчет «согласны – не согласны». Когда десятник Серегей этаким образом выдвигает челюсть да глядит исподлобья, лучше ему не перечить. Поскольку десятник кулачищем своим с удара волколюду-берсерку шею сломать может. Прецеденты были. Так что лучше язык за зубами держать. Глядишь, и зубы целее будут.

      Собственно, Духарев именно такой реакции и ожидал.

      Если чье мнение и интересовало Серегу, так только мнение Устаха. Но Духарев знал, что синеусый варяг с ним полностью согласен.

      Серега поднял братину и через огонь протянул другу.

      Устах принял, отпил:

      – Быть посему,–

7

Вено – «подарок» жениха родителям невесты.