Повелительница волн. Дженнифер Доннелли

в которых следовало рассказать о жизни русалок после правления Мерроу. Она должна была спеть о своей роли в этой жизни и о своем обручении, использовав цвет, свет и движение. Чем лучше русалка владеет магией, тем ярче получается заклинание.

      Принцесса как раз начала создавать образ Мерроу, как вдруг Таласса замахала руками и закричала:

      – Нет, нет, нет! Стоп!

      – Что такое? Что случилось? – спросила Серафина.

      – Образы получаются слишком невыразительными. В них нет жизни!

      – Я… я не понимаю, магистра. Я сделала ударение на каждой ноте. Я пропела ту фразу совершенно правильно.

      – В том-то и дело, Серафина! Ты слишком сильно концентрируешься на правилах, на технике. У тебя всегда с этим проблемы. Мне нужны эмоции и страсть. Я жду волнения, а не спокойствия. Еще раз!

      Серафина сделала глубокий вдох и продолжила петь с того места, где ее остановила Таласса. Принцесса пела, а волшебница кружила вокруг, понукая, требуя, придираясь то к одному, то к другому. Когда Серафина приступила к особо мудреной части заклинания, посвященной ее будущему мужу, Таласса подплыла ближе, быстро рассекая воду сильными щупальцами.

      – Выразительность, Серафина, больше выразительности! – потребовала она.

      Серафина наколдовала водоворот, чтобы произвести больший эффект, потом добавила еще два.

      – Хорошо, хорошо! Теперь используй магию, чтобы заставить меня что-то почувствовать! Удиви меня!

      Силой своего голоса Серафина подняла водовороты, сделала их больше и заставила вращаться быстрее. Она забыла, что находится во дворце, забыла, что должна держать магию в узде. Ее голос окреп и зазвучал громче. Она грациозно взмахнула рукой, заставив водовороты изогнуться. Потом согнула их раз, другой, третий, заставляя одни водяные струи заворачиваться вокруг других, преломляя солнечные лучи.

      – Прекрасно! – вскричала Таласса.

      Голос Серафины взвился вверх. Взлетали ввысь арпеджио, принцесса без малейших усилий переходила с одной октавы на другую. Она заставила водяные вихри изогнуться еще раз, и еще, и еще дюжину раз, пока они не разлетелись на множество осколков, во все стороны брызнули лучи света, словно на солнце заблестела вдруг гора алмазов. Теперь принцесса приступила к той части заклинания, во время которой нужно было создать образ наследного принца.

      Она постаралась сделать его настолько красивым, насколько возможно, но едва перед ней появилось мерцающее лицо Махди, ее голос дрогнул. Она могла думать только о словах Лючии, про то, что у принца есть подружка. А вдруг это правда?

      Неожиданно ее эмоции забили через край, она потеряла контроль над заклинанием. Водовороты дрогнули и разлетелись на части, залив пол, сбив столик, разнеся на куски стул и разбив два окна.

      – Я не могу! – сердито закричала Серафина, ударяя по воде хвостом. – Создать это заклинание просто невозможно!

      Принцесса повернулась к Талассе, ее спокойствие улетучилось.

      – Скажите моей матери, что докими отменяется. Скажите ей, что я