Вольно, генерал: Стокгольмский синдром. Шарлеманн Готье

улыбнулся и посмотрел на тарелку с борщом.

      Помявшись ещё с минуту, он всё-таки решил его съесть.

      – Ну, каким не стать, когда ты совсем себя запустил, серьёзно, – Люциан с лаской хмыкнул и сразу же в раковине застирал вымазанную в крови повязку. – Приятного, Вацек.

      – Спасибо, – тот удовлетворенно крякнул и потянулся за нарезанным ломтями хлебом.

      Он буквально мурчал от ощущения сытости в животе.

      Что ж, Раух по всем признакам доволен, и Моргенштерну от этого стало очень приятно. Генерал заулыбался, отжимая тряпочку, и положил её на батарею. Он достал из холодильника молока, налил себе в стакан и сел напротив, взяв один из пирожков.

      Генерал тихо хмыкнул, не в силах нарадоваться на такого довольного дримхантера. Он редко видел Вацека таким. Оказывается, надо просто кормить этого большого медведя и заботиться о нём.

      – И будет тебе семейное счастье, ага, – сыронизировал Раух, будто прочитав мысли генерала.

      Он облизал губы, каким-то странным взглядом посмотрел на кастрюлю борща, а потом наполнил себе тарелку вкусным люциановским супчиком с заметной довольной улыбкой.

      ***

      Люциан и Венцеслав сидели в комнате, и каждый был занят своим делом: первый читал мангу на планшете, а другой работал с ноутбуком. Моргенштерн пил давно остывший чай.

      – Давай я лучше новый заварю? Этот уже остыл, – предложил Раух.

      – Да ладно, я вчера такой же пил, и ничего, от меня не убыло. Уж очень запах мне понравился, – с улыбкой отказался Люциан.

      – Кстати, ты когда-нибудь пробовал мороженое, которое в торговых центрах продают? Такое… Не знаю, как сказать… Его в шариках продают, в ларёчках.

      – Пробовал, – кивнул генерал. – Дорогое, но вкусное.

      – Согласен, – ответил Раух. – Мне понравилось ореховое с кленовым сиропом. Я до сих пор млею, когда вспоминаю его вкус. Хочу мятное попробовать. Надеюсь, когда я туда приду снова, они будут стоять на прежнем месте.

      – Я там фисташковое обычно брал. И, плюс, радовал стаканчик: он всегда хрустит.

      – Я тоже брал рожок. Ну, там же в рожках или в таком пластиковом стаканчике. Я бы по два разных шарика брал, но дороговато.

      – Ну, я и говорю про него. Хаваешь такой, и хрустит, и нормально.

      – Да-с, – согласился Раух и пошёл заваривать чай.

      – Будь добр, добавь туда имбиря и мёда, – попросил генерал.

      – Это… вкусно? – нахмурился Венцеслав, доставая чашу с имбирём.

      – Он даёт некую остроту, насколько я помню. Даже жжение. И специфический привкус. Главное не переборщить, – Люциан отложил планшет и потянулся, похрустывая косточками.

      – Может, тогда добавишь сам? Я никогда не заваривал такой чай, поэтому боюсь переборщить, – Венцеслав полез в холодильник за баночкой мёда в виде медведя; мёд, к слову, был одним из лучших – горным.

      Он достал баночку и поставил её на стол.

      – Лады. Я руководствуюсь принципом: лучше не доложить, чем пере-, – он хмыкнул, закурил и, на ходу выпуская дым, пришёл на кухню.

      Там недокуренную