Вольно, генерал: Стокгольмский синдром. Шарлеманн Готье

уж пахнущих потом вещей. Нашёл парочку, запачканных гноем и кровью. Собрал и закинул в стиральную машинку, оставив стираться где-то на полчаса. Проследил, чтобы вещи не красили друг друга при совместной стирке. Плюс, пошёл на балкон смотреть, есть ли овощи для борща.

      Раух к этому времени уже заварил крепкий ароматный чай, добавив в него достаточно мёда, чтобы вкус оставался долгим и ярким, а запах – весьма ощутимым.

      – Ты сам-то как? – поинтересовался он.

      – М-м-м, нормально, – Люциан набрал овощей и стал мыть их в раковине, постоянно сдувая прядь волос с лица.

      Венцеслав заметил это и заколол мешающую прядь волос откуда ни возьмись найденной заколкой.

      Моргенштерн хмыкнул, находя этот жест довольно милым и исполненным заботы. Он повернулся, закинув овощи в миску, чмокнул Рауха в нос и пошел чистить. Когда дочистил овощи, то сел наконец за чай.

      – Как тебе вяленое мясо в холодильнике, кстати? Под пиво сойдёт? Или ты не нашёл?

      – Я… Не ел дома, – пробормотал Раух и стал разливать заваренный чай по кружкам.

      – А где ты… ел? Тебя кто-то кормит? – от неожиданности Люциан черканул лезвием ножа по пальцу; до этого он вертел его в руках, ожидая чая.

      Венцеслав не смотрел на демона, но потом тяжело вздохнул и поджал губы.

      – Я питался, как все дримхантеры – плотью, – он поставил кружку с чаем перед демоном, вместе с этим протянув ему пластырь.

      – А, ну, хоть не чужим борщом, – облегчённо вздохнул Люциан и принял пластырь после того, как промыл рану.

      Генерал погрел о чашку руки, глядя на дримхантера так же, как и прежде, не теряя к нему чувств и уважения, несмотря на то, что тот питается плотью.

      – Я за семьсот лет ни разу никого не ел, понимаешь?

      – Но что тебя толкнуло в таком случае?

      – Голод, – дримхантер пожал плечами.

      Люциан чуть не вскочил со стула. Удержал себя в руках.

      – А вот меня позвать на правах любимой жены пожрать приготовить, не?

      – Ты же не жена мне, – тупо произнёс Венцеслав.

      – Вопрос не в этом, Венц, – вымученно произнес Моргенштерн. – Вопрос в том, что тебе достаточно сказать «хочу жрать», чтобы я пришёл, даже если мы в ссоре, чтобы помочь тебе есть не всякую бяку, а домашнюю еду, – после чего добавил. – Мне плевать на метки и штампы в паспорте.

      Венцеслав несколько секунд молча смотрел на Люциана.

      – Ты до сих пор так сильно в меня влюблён?

      Генерал замялся с ответом и, чтобы не было паузы, уронил кружку на пол. Быстро ринулся поднимать её. Раух молча проследил за таким смешным поведением демона, всё ещё ожидая от него ответа. Люциан поднял кружку и увидел, что, к сожалению, на него всё ещё смотрят и требуют ответа.

      – Да, Венц. Я всё ещё сильно влюблён в тебя.

      – Несмотря на то, что я холодный бесчувственный ублюдок?

      – Любить тебя – гемор, конечно, но да. Даже с такими характеристиками. Я много раз тебе говорю о своих чувствах, но ты будто не веришь и каждый раз по-новому удивляешься.

      Венцеслав