Древо прошлой жизни. Том II. Призрак легенды. Александр Гельманов

не в духе национальных традиций. Ладно, мой дорогой историк, подумаем. У меня есть друзья, они подскажут. И в Интернете можно посмотреть. Жалко, что ты уезжаешь, я бы тебя кое с кем познакомил, с твоими коллегами, между прочим. К фестивалю вернёшься?

      – Постараюсь, – вздохнул я.

      – Давай собираться, нам скоро выезжать.

      Добравшись до вокзала, я с помощью Марка нашёл свой автобус. На этот раз все места были заняты пассажирами, но теперь среди них не было ни одного соотечественника, и вокруг меня слышалась лишь сдержанная немецкая речь. Автобус покрывал расстояние до Ниццы менее, чем за сутки. Сбывалась мечта одинокого пилигрима о путешествии, в котором не знаешь, где будешь спать, что будешь есть, и каким транспортом придётся передвигаться. А самое главное, нельзя предугадать, кого ты встретишь на своём пути, – подумал я и вспомнил две первые строчки стихотворения Марии Антоновны. Марк пожелал мне скорого возвращения, и я заверил его, что через недельку-другую вернусь в Дортмунд. Мы договорились, что при необходимости созвонимся друг с другом. Мой друг помахал мне рукой и пошёл к машине. Но что-то подсказывало мне, что моя поездка будет гораздо продолжительнее, чем можно представить, и ни к какому фестивалю я не вернусь. Если вернусь вообще. Автобус тронулся. Я уезжал из одной чужой страны в другую. В никуда и ни к кому.

* * *

      Миновав Вуперталь, немецкий городок, раскинувшийся среди гор, автобус ехал без остановки до самого Кёльна. Здесь, у киосков и закусочных было многолюдно, и я с удовольствием прогулялся среди разношёрстной публики. С привокзальной площади были видны остроконечные позеленевшие от времени башни известного на весь мир кафедрального собора. Там хранились святыни, по легенде относящиеся к зарождению Христианства на Земле. Поздним вечером, оставив позади Трир, где когда-то правивший римский император Константин Великий приказал казнить своего сына и жену, переспавшую со своим пасынком, в районе Люксембурга мы пересекли границу с Францией. Первым французским городом, где остановился автобус, был Дижон. Через сумрак исходящей ночи и хлеставший дождь я всматривался в вывески улиц, по которым мы ехали. Это была Бургундия.

      Часа через два с половиной мы достигли Лиона, где сливались две реки – Рона и Сона. Дождь уже закончился. Автобус проехал по мокрой набережной, оставляя слева за собой массивные портовые сооружения и пакгаузы, тянущиеся вдоль берега и, наконец, въехал на один из верхних ярусов автовокзала. Через проём была видна часть города. Он казался бескрайним. Именно тут в 1072 году были заложены первые камни Собора Парижской Богоматери. Это был город, где родился маркиз Ривайль, город, где в 1568 году издатель Бенуа Риго полностью опубликовал центурии Нострадамуса. Они познакомились здесь во время успешной борьбы провидца с эпидемией коклюша. Как известно, центурии с восьмой по десятую были закончены в Салоне 27 июня 1558 года, став завершением его пророческого труда.

      В XVI веке