Башни витаров. Валентина Хайруддинова

замечательно, а как и что будет – все потом. Тимше иногда даже казалось: он продолжает видеть сон, такой же чудесный, как тот, в таверне в первую ночь путешествия, только не грустный, а счастливый. Зверолов и верил, и не верил в осуществление своих сокровенных желаний: оказаться в гуще приключений, найти друзей, посетить другие края, да еще увидеть существ из сказок.

      Между тем путники ехали дальше по каменистой дороге, оставляя справа Бурую пустошь, слева, вдалеке, – северный рыже-зеленый пологий склон Второго холма.

      Ясный день был в разгаре. Тимша без устали разговаривал то с охотником, то сам с собой. Углежог хранил молчание.

      – Я знаю одного плотника, – рассказывал зверолов, – он как раз живет на Втором холме. Хороший плотник! Я научил его делать клетки.

      Синигир рассмеялся в ответ:

      – Да уж! Замечательный плотник – наученный звероловом! Скажи, как его зовут —никогда к нему не обращусь.

      Юноша, не слушая Синигира, воскликнул:

      – Какой огромный Второй холм! Я бывал… то есть хотел побывать… вернее, мог бы…

      Тимша, привыкший говорить прямо, смутился и предпочел вообще замолчать – ему не хотелось слушать насмешки охотника после рассказа о своем странном сне.

      Синигир не обратил внимания на лепет Тимши: он, чувствуя себя бывалым путешественником, пустился в объяснения:

      – Лес на южном и восточном склонах Второго холма разрешено рубить лесорубам. На северном склоне, в деревнях, есть всяческие мастерские – я часто там бываю: покупаю в лавках ножи, стрелы, некоторые вещички…

      Тут он замолчал, покосившись на зверолова: не вспомнит ли тот злополучный завтрак на балконе?

      Но Тимша оглядывал окрестности: весь мир казался ему просто прекрасным, и даже тучка, появившаяся на горизонте и вызвавшая опасения Синигира, его не смутила.

      – Разве это тучка! – беззаботно рассмеялся юноша на слова охотника о возможном дожде, – так, облако! Смотрите-ка, роща, вон там! А это что за птица полетела?

      Но через мгновение тучка, выросшая вдруг в тучищу, так и пролилась на землю, мгновенно промочив ошеломленного и примолкшего Тимшу; откуда-то взялся ветер, пробиравший через мокрую одежду до костей.

      Когда хлынул дождь, Мур, не проронивший от начала пути ни слова, крикнул:

      – Скорее! У рощи – таверна!

      Затем, скинув с плеч плащ, бросил его Тимше, легкая куртка которого годилась лишь для ласкового Синего леса.

      – Благодарю! – закутываясь в черный теплый плащ, пробормотал юноша.

      Троица пришпорила лошадей и вскоре повернула налево. Вокруг бушевала непогода, серые облака заполонили небосвод – солнечного дня как ни бывало. Под скользящими копытами лошадей чавкала грязь – путникам невольно приходилось сдерживать их бег.

      Когда, наконец, в пелене дождя мелькнули домики деревни, путешественники и их кони успели совсем промокнуть, устать и проголодаться. Таверна «Козочка» расположилась у обочины дороги, невысокий