Башни витаров. Валентина Хайруддинова

выпил стакан яблочного сока. Хвала небу, Мур их покидает! Более подозрительного человека Синигир никогда не встречал, хотя в разных краях побывал и всяких людей видел. Охотник вполне доверял обостренному чувству опасности, которое подсказывало: «Будь осторожен!». Пока они с Тимшей будут добираться до Дювона, появится время поразмыслить и решить: витар Мур или нет.

      – Ты так доволен от того, что Мур уезжает? – нарушил задумчивость товарища Тимша.

      – Не стану скрывать, мне сразу стало легче.

      – Ты боишься, что он чародей?

      – Я ничего и никого не боюсь, – охотник спокойно принялся грызть сладкую морковь, – тем более – затворника-витара.

      – Почему затворника?

      – А потому: он живет на Черных болотах. Не слишком многолюдное место, не так ли? Может, нашего углежога рыцари-всадники изгнали на болота? Хотя Черные болота – не Вонючие топи, и жить там все-таки можно.

      – Мур сказал: он знает про войну карагаев и витаров, потому что жил тогда в Дювоне, во дворце.

      – А ты поверил! Что за простота? Витары коварны и хитры.

      – Нет, чародеи вовсе не такие плохие, как все думают.

      – Выходит, сказки все-все лгут насчет ведьм, и на самом деле они и мухи не обидят? И ураганы, морок и столбняк витары не насылали? Мур, которого ты так защищаешь, сам говорил об таких способностях витаров.

      Тимша уныло опустил голову, а охотник заключил:

      – Я предпочитаю держаться от них подальше.

      – Ты же ничего не боишься? – едко заметил юноша.

      – Я предпочитаю держаться от них подальше не потому, что боюсь. Знаешь, на охоте любой сюрприз обычно дорого обходится, поэтому я не люблю неожиданностей и того, чего не понимаю.

      Синигир окликнул вошедшего хозяина, попросил приготовить запас еды и воды.

      На дворе они застали Мура, готового к дороге, по-видимому, дальней: к седлу он привязал бочонок с водой и торбу с припасами еды.

      – Прощай, Мур, – проговорил грустно Тимша, – может, когда-нибудь увидимся.

      – Прощай и ты, Тимша, зверолов из Синего леса. Здесь дороги наши расходятся.

      – Не печалься, – шепнул товарищу Синигир, – о чародеях лучше все же только читать в сказках.

      Тимша повернулся, сердито взглянул в синие, с веселыми искрами глаза охотника и воскликнул:

      – А ты… а ты лучше бы причесался – вон волосы торчат! Как же так?

      Синигир пригладил широкой ладонью макушку:

      – С зеркалом что-то произошло. Почернело – невозможно увидеть отражение.

      Закончить фразу охотник не успел: Мур, уже вскочивший на коня, вдруг резким движением в одно мгновение вновь оказался на земле.

      – Что? Повтори, что ты сказал, охотник! – потребовал он с нотками железа в голосе.

      – Зеркало в таверне оказалось испорченным, все сделалось черным – я не разглядел в нем своего лица, – с готовностью пояснил Синигир, удивляясь в душе своей словоохотливости.

      Мур стоял, застыв, словно мрачное изваяние, такое странное на фоне