Башни витаров. Валентина Хайруддинова

замке.

      – Ах, вот как, – облегченно вздохнул Тимша, почему-то вполне поверив такому простому объяснению.

      Помолчав, он принялся размышлять:

      – Я всегда думал: сказки не лгут. В них карагаи прогнали витаров на Вонючие топи. Но если верить тебе, рыцари-всадники погибли – и кто же тогда прогнал чародеев?

      – Видимо, тот, кто создавал легенды, решил изменить правду, чтобы не испортить сказку непонятным финалом, – сказал негромко Мур, оглядываясь на подошедшего с большим подносом улыбающегося хозяина.

      Хозяин принялся расставлять на столе яства, приговаривая:

      – Еда у нас нынче недешевая, но господин охотник так щедр!

      «Ну, Синигир! Ничего не может отменить его привычек, и аппетит не пропадает! Да еще, наверное, и купается! Вот явится сейчас в белоснежной рубашке», – думал Тимша, невольно усмехаясь про себя. Он окинул взглядом замечательную еду и предложил собеседнику:

      – Давай-ка есть.

      – А охотник?

      – Скоро придет, – пообещал Тимша, принимаясь за тушеного цыпленка.

      Утро вступило в свои права; таверна наполнялась посетителями: торговцами, пастухами, ремесленниками. За окнами слышался скрип повозок, голоса, мычание коров, блеяние коз и овец, крики кур. Солнечный луч прокрался в помещение и заиграл на стенах веселыми зайчиками. Бодрое теплое ясное утро, а также прекрасный завтрак улучшили настроение Тимши, да и Мур уже не выглядел совсем уж мрачным.

      – Если ты жил тогда во дворце, наверное, и настоящих карагаев видел и их удивительных коней, – обратился Тимша к собеседнику, подождав, когда хозяин, принесший, ко всему прочему, пироги и чай, отошел к другому столу.

      – Видел, – просто ответил Мур.

      – А витаров? – юноша даже дыхание затаил.

      – И их тоже.

      – Счастливый! – воскликнул восторженно Тимша, – а скажи…

      Он только собрался напрямик спросить Мура, чем он занимался тогда в дювонском замке, как появился Синигир, конечно, нарядившись в изумительной белизны рубаху. Он легкой пружинистой походкой продвигался между столами, обратив на себя внимание присутствующих, особенно женского пола.

      Охотник подсел к спутникам, окинул недовольным взглядом завтрак.

      – Выглядит плохо, – заметил он.

      – Отличная еда, вкусная, – возразил, разглядывая Синигира, Тимша.

      Юноша никак не мог привыкнуть к особенностям поведения охотника: оно веселило, удивляло, и, если бы не серьезность ситуации, зверолов не преминул бы от души пошутить и над завтраком, и над рубашкой.

      – Ну что ж, попробуем, – Синигир, несмотря на недовольство, с аппетитом занялся едой.

      Однако наслаждался он недолго: мрачный углежог нарушил молчание:

      – Так что же вы решили ночью?

      Синигир не успел проглотить кусок пирога – от удивления тот застрял у него в горле. Охотник, расширив глаза, словно кричал зверолову: «Вот видишь, он точно витар!»

      Но прямолинейный