Когда пируют львы. И грянул гром. Уилбур Смит

пустые, и было уже так поздно… и…

      – И что?

      – Ну вот, я взял и вылил все в один бассейн… но я же не знал, что это для них смертельно, правда не знал…

      Шон молча повернулся и медленно пошел к дому. Гаррик ковылял позади.

      – Ты прости меня, Шон, я правда не хотел. Я же не знал…

      Шон вошел на кухню и захлопнул дверь перед лицом брата. Прошел в кабинет Уайта. Снял с полки тяжелую тетрадь учета скота в кожаной обложке и положил на стол. Открыл, взял ручку, макнул в чернила. Секунду смотрел в тетрадь, потом в колонке «умершие» поставил цифру 13, а рядом два слова: «отравлены раствором». Он так сильно нажимал на перо, что оно прорезало бумагу насквозь.

      Понадобился остаток дня и весь следующий, чтобы Шон с подпасками вычерпал бассейн, заполнил его чистой водой и влил новый раствор. Гаррика он видел только за обедом и ужином, но не сказал ему ни слова.

      А следующий день был воскресенье. Гаррик отправился в город пораньше, служба в церкви начиналась в восемь утра. Как только он уехал, стал готовиться и Шон. Близко наклоняясь к зеркалу и аккуратно орудуя бритвой, он привел в порядок бакенбарды, а остальное чисто выбрил, и лицо стало гладким и посвежевшим. Потом прошел в спальню хозяина дома и вылил на голову добрую порцию отцовского бриллиантина, не забыв затем старательно завернуть пробку и поставить бутылку точно на то же место. Тщательно смазал бриллиантином волосы, с удовольствием вдыхая его запах. Зачесал их на лоб и, разделив пробором надвое, отполировал до блеска щеткой Уайта с серебряной ручкой. Потом оделся: чистая белая рубашка, всего один раз надеванные штаны, сапожки, которые блестели не хуже прически, завершили его приготовления к свиданию.

      Часы на камине гостиной сообщили, что у Шона еще куча времени. А точнее, целых два часа. Сейчас восемь, служба в церкви закончится не раньше девяти, и Анне понадобится не меньше часа, чтобы дождаться, когда можно удрать от присмотра родственников и добежать до назначенного места у водопада.

      Он сел и принялся ждать. Полистал последний номер «Отечественного фермера». Он уже три раза вдоль и поперек перечитал этот журнал, который пришел месяц назад, но теперь даже превосходная статья «Желудочные паразиты у крупного рогатого скота и овец» не доставила ему удовольствия. Мысли Шона блуждали, он думал, как сегодня сложится день, и ощущал знакомое шевеление в штанах. Потом переоделся: штаны показались слишком тесными. Воображение его иссякло: Шон был деятелем, а не мыслителем. Наведавшись на кухню, он попросил у Джозефа чашку кофе. Покончив с кофе, посмотрел на часы. Оставалось еще полчаса.

      – Да и черт с ним, – сам себе сказал Шон и кликнул, чтобы подавали лошадь.

      Предоставив лошади самой выбирать дорогу, он наискосок преодолел склон. Спешившись наверху, дал ей отдохнуть.

      Видимость сегодня была прекрасная: далеко на равнине хорошо просматривалась темно-зеленая лента Тугелы, в Ледибурге можно было сосчитать крыши домов, среди которых торчал крытый медью шпиль церкви, сверкавший на солнце, как сигнальный огонь.

      Шон снова сел на лошадь и тихонько поехал по краю плато до