Когда пируют львы. И грянул гром. Уилбур Смит

и порвал на нем рубаху.

      Шон почувствовал, что позади уже устанавливают деревянные брусья, преграждающие вход в бассейн. Пальцы Замы вцепились в его руку, и зулус потащил его прочь из опасного места, где беспорядочно мелькали острые рога и тяжелые копыта. Двое подпасков помогли ему перебраться через ограждение.

      – Пошли, – едва коснувшись ногами земли, приказал он и бросился к лошади.

      – Нкози, у тебя кровь.

      Действительно, рубашка Шона была в кровавых пятнах, но боли он не ощущал.

      Быки, уже прошедшие резервуар, страдали ужасно. Они метались по загону и жалобно ревели. Один из них упал, потом снова вскочил – его ноги так сильно дрожали, что он едва стоял.

      – К реке! – закричал Шон. – Гоните их к реке! Надо смыть эту дрянь. Зама, открывай ворота!

      До Бабун-Стрёма было не меньше мили. Один из быков сдох еще до того, как удалось выгнать их из крааля, и еще десять не успели добежать до реки. Они умирали в судорогах, сотрясаясь и закатывая глаза.

      Остальных Шон загнал в реку. Как только животные оказались в чистой воде, поток стал смывать раствор, уходящий от них темно-коричневым облаком.

      – Стой здесь, Зама. Не давай им выходить из воды.

      Шон верхом на лошади переплыл на ту сторону и загнал обратно в реку быков, пытавшихся вскарабкаться на крутой берег.

      – Нкози, смотри, один тонет! – закричал Н’дути.

      Шон обернулся. На мелководье в судорогах дергался молодой бык. Голова его скрылась под водой, ноги молотили по воде.

      Шон слез с лошади и по воде побрел к нему. Вода здесь доходила ему до груди. Он подхватил быка за голову и, стараясь держать ее над водой, потащил животное к берегу.

      – Н’дути, помоги! – крикнул он, и зулус бросился в реку.

      Но задача оказалась безнадежной. Бык то и дело погружался в воду и утягивал за собой людей. Когда они вытащили его на берег, бык уже был мертвым.

      Шон шлепнулся рядом с тушей прямо в грязь. Он вконец вымотался, дышать было больно – в легкие попало много воды.

      – Зама, выводи их из реки, – устало проговорил он.

      Выжившие стояли на мелководье или плавали бесцельными кругами.

      – Сколько всего? – спросил Шон. – Сколько погибло?

      – Еще двое, пока вы были в воде. Всего тринадцать, нкози.

      – Где моя лошадь?

      – Убежала, я ее отпустил. Вернется домой.

      Шон кивнул:

      – Отведи их в загон для больных. Несколько дней за ними надо понаблюдать.

      Шон встал и зашагал обратно к бассейну. Гаррик исчез, и основное стадо все еще оставалось в краале. Шон открыл ворота и отпустил животных на волю. Теперь ему стало лучше, силы возвращались, а вместе с ними пробуждались злость и ненависть. Он двинулся по дороге к усадьбе. Сапоги при ходьбе хлюпали, и с каждым шагом злость на брата разгоралась все сильнее. Это Гаррик смешивал раствор. Это он – причина гибели животных. Шон готов был убить его за это.

      Поднимаясь по склону к дому, он увидел во дворе Гаррика. Гаррик тоже его заметил и быстро скрылся на