Сфумато. Алексей Федяров

пухлое лицо его раскраснелось, он беспрестанно звал жену – субтильную женщину с усталыми глазами, и когда он её звал, огромные кулаки его сжимались, а когда она приходила и спрашивала, что подать, он смотрел на неё осклабившись – был доволен.

      – Вот так живём, – говорил тракторист, – не жалуемся, выпить есть, закусить тоже, и никуда без нас в деревне, не ты же, Маркович, пахать будешь? Ты же и плуг куда прицепить не знаешь.

      Не знаю, подумал Давид Маркович, глядя на уезжающий трактор, и вдруг почувствовал острую зависть к этим огромным кулакам, пухлому лицу и самогону звучными глотками.

      Почти у самого окна встала полицейская машина, та же, что недавно проехала мимо редакции в сторону продлавки. Из неё вышли ещё двое мужчин, и это были не полицейские. Они зашли в редакцию. Один из них нёс несколько конвертов. Давид Маркович стал догадываться.

      Вика. Сестра. Её письма в руках оперуполномоченного безопасности, неважно какой именно безопасности и как сейчас называется чрезвычайная комиссия, ничего не меняется вторую сотню лет. Чекистам нужны её письма.

      Главный посмотрел на конверты. Переглянулся с передавшим их. Кивнул.

      – Оформляемся, – коротко скомандовал он. – Фельдмана в машину.

      Ехали недолго. Чекистам в полицейском участке выделили кабинет начальника – их боялись и боявшиеся не скрывали этого. Начальник полиции, улыбаясь и пятясь, вышел, притворяя дверь аккуратно, чтобы не хлопнуть.

      – Управление президентской безопасности, – сказал он молоденькой девушке-секретарю, испуганной нежданными посетителями, которых боялся сам шеф, – не пускай никого. Кофе носи. Всё делай, что попросят. Улыбайся. Да не бойся ты, чего бояться, не звери же.

      Сказал и не поверил себе. Тяжело пошёл в кабинет заместителя: уходить из околотка было нельзя, все дела отменялись.

      – Виктория Марковна Фельдман твоя сестра, так? – спросил главный, закурив у открытого окна сигарету. – Так, – ответил Давид Маркович, – старшая.

      Он сидел на табуретке в центре кабинета, где они остались вдвоём с оперуполномоченным.

      – Письма её у тебя дома нашли.

      – Да, мы переписываемся. В установленном порядке, с разрешения администрации кластера, одно письмо в квартал.

      – Вижу. Все письма тут? – оперуполномоченный показал стопку конвертов на столе.

      – Я не помню. Наверное, все, я не прятал ничего, – чувствуя, как немеют пальцы на руках, ответил Давид Маркович.

      – Хорошо, хорошо, это очень хорошо… А известен ли тебе Анатолий Соколовский, выселенный в кластер «ЗФИ» в 2024 году?

      – Да, конечно… Он очень известный писатель. Был… – запнулся Давид Маркович.

      – Что писала о нём Виктория Марковна?

      – Что они живут по соседству. Иногда она занимается с его сыном. Очень смышлёный мальчик, так она говорит.

      Давид Маркович говорил и боялся сказать лишнего. Но ещё больше боялся он замолчать, почему-то ему казалось очень страшным – замолчать и не суметь ответить на вопрос этого человека.

      – Что ты думаешь о ядерном потенциале нашего государства?

      – Я…