Ангел Корниэль, или Евангелие Вольнодумца. Элис Вондер Ву

продолжил Ганс, – я видел мистера Уитмена в обществе Верховных Старейшин – он курирует Наставников. Возможно, он отсутствует по долгу службы.

      Эти слова вызвали во мне интерес, и я сразу же отвлекся от его образа.

      – Верховных Старейшин? – переспросил я.

      – Ангелы Верховного Совета или просто Старейшины. Главный, так сказать, орган правления в этом городе.

      – А есть и другие?

      – Безусловно. Их много. У всего – не единый архитектор. Главное наше знание – это Источник жизни, поддерживающий наши силы. Если Источник опустеет, мы не сможем являться на Землю, и тьма поглотит всех людей, – разгульный вид развеялся в считанные секунды, сделав лицо Ганса серьезным и рассудительным.

      – Ты будто бы не пил… – удивился я.

      – Здесь тебе это подвластно. Но человек уязвим. И то, что делает его уязвимым, он должен обозначить ограничением. Ограничение – якорь сознательности, – ответил он. – Будь осторожен, приятель. Самое опасное – это одержимость, которую может вызвать «бессмертная вода», вкуси ты хоть на одну каплю больше. А ты уже знаешь, что означает «осушить Источник»? – сделав глоток, он продолжил: – Видишь тех девушек? Это валькирии, неотъемлемые члены нашего сообщества. Ни одна битва человечества не обходится без их участия. Будущих Хранителей приводим мы, Ангелы, а Воинов из них отбирает Марсиэль, наш военачальник.

      – Бог войны…

      – Ну или так, – рассмеялся Ганс.

      – Что? – я резко пнул его в плечо. – Я все еще рассуждаю привычным образом.

      – Любите вы все приукрашивать. Бог не бог, но держи ухо востро. Он очень подозрителен к каждому, кто переступил порог нашего дома.

      Тем временем Марсиэль, увлеченный беседой с Линкольном, внезапно отвлекся, и окинул нас взором.

      – С эволюцией в мире людей валькирии стали более самостоятельными существами. Марсиэль возложил на них большую ответственность, а значит, и большие привилегии. Но жители Вершины в тысячи раз сильнее подвержены чувствам, нежели люди. Некоторые теряют самообладание. Так, в частности, произошло и с одной из древнейших валькирий, которую Марсиэль навсегда изгнал в мир людей.

      – Но почему?

      – Полюбив человека, она ослушалась, – Ганс крутил полупустой стакан на дубовом столе, время от времени поглядывая на гостей. – В поединке она отдала победу своему возлюбленному, лишив наше сообщество великого Воина, а своего мужа – рассудка. Кроме того, изменилась природа валькирий. Они перестали быть отпрысками Марсиэля и обзавелись человеческой природой.

      – У тебя отличная память, – сказал я, не отрывая от него взгляда.

      – Она была моей матерью, – добавил Ганс и осушил свой стакан до дна.

      Я резко почувствовал себя не в своей тарелке, будто стал нежеланным зрителем чьей-то потери. Но всем своим видом Ганс дал мне понять, что все в порядке. Подперев руками подбородок, я продолжил слушать.

      – Узнав об этом, отец нарушил куда более строгое правило… – отведя взгляд