Ангел Корниэль, или Евангелие Вольнодумца. Элис Вондер Ву

воды, щечки Эмили порозовели, делая ее еще более привлекательной. От ее голоса у Корниэля все вибрировало внутри – по телу растеклись приятные волны ностальгии.

      – Не воображай, будто не знаешь о моих чувствах.

      Она пару раз приподнялась на цыпочки в самодовольной улыбке, но как только коснулась его тела, он спохватился и тут же отплыл назад.

      – Прости меня… Я не могу.

      От слов юного Поупа улыбка Корниэля тут же исчезла.

      – Идиот! – бросил он, сжав плотно губы.

      Уна продолжала стоять в стороне.

      – Шарлотт ничего не остановило! – добавил он, продолжая злиться. – Ты – глупый идиот!

      Корниэль не понимал, что разозлило его больше – измена Шарлотт или потеря Эмили. Но он как одержимый прыгнул в воду, минуя мраморные ступени. Оказавшись на дне и рассеяв собственное воспоминание, он ударился лицом, но ничего не почувствовал. Корниэль еще не мог контролировать свои эмоции. Он был подобен ребенку, познающему себя и мир заново. Вынырнув, он перевернулся на спину и в полной тишине то открывал, то закрывал глаза. Не понимая, что именно чувствует, он отсутствовал несколько минут.

      – Если вы хотите, чтобы я простил ее – этого не будет, – прохрипел он, вернувшись в реальность.

      Выбравшись наверх, он с укором посмотрел на мать.

      – Этого не требуется, – спокойно ответила Уна. Она понимала, что он чувствует. Заправив спадающий на лицо локон, женщина присела рядом.

      Корниэлю стало стыдно.

      – Если ты что-то и должен сделать, так это понять свои чувства.

      Следующие слова привели его в лучшее расположение духа.

      – Ты не любил Шарлотт. Обрати внимание, ты был верным, но не любил.

      После минутного молчания Корниэль негромко сказал:

      – Эмили действительно очаровала меня.

      На лице матери снова появилась улыбка.

      – Ты был верен не Шарлотт. Ты был верен… Любви, – взяв сына за руки, сказала она. – Любви, как святой вере, как божеству, как самому себе.

      – Почему же мне было так больно?

      – Это боль твоего эго. Это крах твоей веры в ее любовь к тебе. Но Шарлотт не любила тебя также, как и ты не любил ее.

      – Это все так сложно… – Корниэль вздохнул, положив голову на плечо матери.

      В его синих, как небо, глазах отражались красочные блики света.

      – Прости меня. Я не хотел.

      – Я знаю…

      – Мне не хватало ее…

      – Разумеется. Но Любовь – это не привязанность, не дружба и не страсть вовсе.

      – Но что же это?

      Корниэль вопрошающе посмотрел в глаза матери. В его взгляде снова было то, чего он когда-то лишился – открытость.

      – Родственность души. Любовь – это религия, Эль. Истинная религия. Ведь мы ждем встречи с Творцами также, как ищем Любовь. Это – благодать, «небесное» блаженство. Она таится в человеке, в мечте, в творчестве. Она – во всем.

      – Я всю жизнь чувствовал, что люблю того, кого не существует.

      – Того,