Ангел Корниэль, или Евангелие Вольнодумца. Элис Вондер Ву

ответил я. Мои мысли застряли где-то между «перейдешь» и «уровень». – А сколько их всего?

      – Озер? – замешкался Ганс. – Эм-м… такое – одно.

      – Да нет же, уровней.

      – Ну понятно, почему твой Наставник Блейк, а не Лео. Хотя я делал ставки на него, – закатив глаза, Ганс осушил мой бокал. – Я схожу еще раз, – опередив меня, он сжал губы.

      – Ты сейчас о Леонардо да Винчи?

      – А ты еще один его поклонник?

      – Да он гений из всех гениев! Одна «Джоконда» чего стоит!

      – Согласен, – ответил Ганс, опустив глаза. – «В некоторых предметах живут наши самые сильные чувства… Порой они так высоки, что не могут лишь в нас уместиться».

      Между бровей вырисовалась небольшая складка. Он пытался вспомнить, с чего мы начали.

      – Ты говорил о Блейке… потом об озере… – начал перебирать я.

      – Ах, да! – слегка коснувшись лба, Ганс щелкнул пальцами.

      Он делал так всякий раз, когда в голову приходила нужная мысль.

      – Еще с ранних лет Уила посещали видения. Ему было четыре, когда это случилось впервые.

      – Это такой контакт? – вслушивался я.

      Оркестр снова начал играть, а гости возвращались с веранды.

      – Найдем другое место, – предложил Ганс, поднявшись с дивана.

      Мы спустились из партера и направились к заднему двору. Пробравшись сквозь толпу, оказались на улице.

      – Некоторые знания заведомо сохраняются в Мироздании, – продолжал Ганс, усаживаясь на железную клетчатую ограду, – так как однажды людям придется «поддержать Небеса на Земле».

      – Ты пестр на красивые высказывания.

      – Это мой конек, – стрельнул Ганс, криво улыбаясь. – Блейк не просто так занимает высокое место в иерархии. Он был избран для этого, впрочем, как и ты.

      – Я? – копошась в собственных волосах, я потирал затылок. Свежий воздух помогал протрезветь.

      – А ты думал, ты сюда джаз пришел слушать? – хмыкнул Ганс. – Мы – войско, Корниэль, а уже потом – бессмертные почитатели свободы. Кстати, чуть не забыл, – Ганс опустил руку в карман и достал оттуда круглую монету.

      – Что это?

      – Ты не знаешь историю «военных монет»? – искренне удивился Ганс. – Да ла-адно! – протянул он.

      – Серьезно, впервые слышу.

      – Где бы ты ни оказался, если тебе нужна будет помощь там, где ты не можешь показать себя – достань монету: ангелы сразу же поймут, что ты свой.

      Уставившись на предмет, я застыл.

      – Ты возьмешь ее или мне и дальше выглядеть так, будто я клянчу у тебя милостыню?

      Я забрал монету, и мы засмеялись. На этот раз без сарказма. Это было чем-то очень личным. Неоспоримым знаком новой дружбы. Тронутый таким жестом, я не знал, что и говорить.

      Мои друзья давным-давно ушли из жизни, и я даже не надеялся встретить их здесь. А теперь у меня был друг, да еще и такой сорванец.

      – Спасибо. Я не подведу.

      Как говорится, краткость – сестра таланта, да и воинам не пристало сопли разводить.