Раскаты. Артем Приморский

желаете, Александр Николаевич?

      – Ваших чудесных ребрышек и отбивных.

      Управляющий скорчил грустное лицо:

      –Увы, эти блюда разобраны. Могу предложить английский завтрак, усиленный.

      – Чем усиленный?– подозрительно спросил Арцыбашева.

      – Всем. Двойная порция яиц, колбасы, сосисок…

      – Хорошо. Но с чаем подайте коньяк.

      Разобравшись с заказом, Арцыбашев расслабился и стал от скуки рассматривать гостей. Здешняя публика отличалось от публики Мариинки разве что скромностью костюмов. Впрочем, некоторые «уважаемые» господа и дамы даже здесь умудрялись выглядеть так, словно пришли на Императорскую аудиенцию.

      «А серенького пальтишка нигде не видать»,– окинув зал, Арцыбашев посмотрел в окно. Яркие блики на лужах, небо посветлело – неужели солнце пытается пробиться?

      – Здравствуйте, Александр Николаевич,– напротив него сел Марков.– Не ожидал вас здесь видеть.

      «Говорит полунищий журналист в обтрепанном костюме»,– подумал Арцыбашев.

      Принесли усиленный английский завтрак. Большое столовое блюдо, на котором красовалась тройная яичница и сопутствующие ей ингредиенты, заставили Маркова жадно сглотнуть подступившую слюну.

      – Вы могли бы принести мне тоже самое?– спросил он официанта.

      – Сию минуту.

      – А у меня, Александр Николаевич, творческий период пошел,– признался Марков, пока Арцыбашев начал возился с едой.– Три статьи за два дня. А вот еще недавно… но вы наверняка слыхали?

      – О чем же?– отхлебнув чай, спросил доктор.

      – Сегодня ночью Вторая эскадра приняла первый серьезный бой. Ее противник – флотилия балтийских рыбаков, на которую эскадра вышла случайно. Но какая заварушка началась,– улыбнулся Марков. В его воображении представлялось, как хлипкие суденышки рыбаков ныряют между водяными воронками от снарядов, но упорно продолжают держаться на плаву.– Этому славному побоищу дали название Гулльский инцидент.

      – Ну и названьице вы придумали.

      – Честное слово,– Марков прижал руку к груди.– На самом деле, почти никто не пострадал, зато номер разлетается на ура. Избранник Императора – вице-адмирал Дуболом, он же Бешеный адмирал, рвет и мечет – его эскадра на первых страницах всех газет, от Атлантики и до Тихого океана.

      – Ваш патриотизм зашкаливает,– отметил Арцыбашев.

      Маркову подали еду. Но даже тогда он не перестал болтать. Доктор, слушавший, но не вникавший в смысл, молча доедал завтрак.

      – Вот увидите…– с набитым ртом бухтел Марков.– Эта война окончится полным для самодержавия поражением… Народу надоело, что цвет армии и флота гибнет по указке глупых, несведущих людей. Эта война полезна, она… покажет все промашки и грехи, всю гниль… И рабочие гнут спины за копейки…

      «Он и сюда рабочих приплел,– устало подумал Арцыбашев. Он закончил с блюдом, выпил чай, затем коньяк и закурил.– Вот кто позволил этому ублюдку портить мой обед? Зачем вообще такую шваль пускать в Асторию и Мариинку?!»

      Арцыбашев