Раскаты. Артем Приморский

На часах было пятнадцать минут десятого, а закрыться редакция должна была еще в девять.

      – Эта девица была в люксовых номерах, искала некоего господина Самсонова.

      – Подожди-ка…– Гаврилов призадумался.– Это тот, который цирками занимается?

      – Он самый. Оказывается, незадолго до прихода девицы, он снял верхний номер. И с ним была женщина. Понимаете, Марк Олегович? Сначала приходит Самсонов с дамой, потом эта…

      – Да понял я,– раздраженно ответил редактор.– Дальше что?

      – Я навел справки о Самсонове. Совсем несложно, учитывая его известность. Год назад он переманил к себе одну молодую гимнастку…– Марков заговорщицки подмигнул.– А недавно еще одну девушку – но уже дрессировщицу. Вот она-то и была спутницей Самсонова в «Астории».

      – Интересно…

      – У Самсонова просто безумная страсть к женщинам. Полагаю, он развлекался с гимнасткой целый год, пока не нашел себе другую любовницу.

      – А что за гимнастка?

      – В статье и про это есть,– ответил Марков.– Она, так называемая «принцесса цирка», госпожа Эльза.

      – Ясно. Арцыбашев тут причем?

      – Ну как, причем…– неловко улыбнулся Марков.– Притом. У него, как известно, есть интрижка с какой-то балериной. А тут циркачка. Разве они не могут быть одного теста?

      – Хочешь сказать – Эльза могла оказаться любовницей и Самсонова, и Арцыбашева?– предположил Гаврилов.

      – А как иначе он оказался поблизости?

      – Интересная история. Громкая,– редактор довольно кивнул.– Но в номер я ее не пущу.

      – Почему?– Марков, едва удержавшись на стуле, непонимающе посмотрел на Гаврилова.

      – Что значит «почему»? Ты сбрендил?!– сердито воскликнул Гаврилов.– Арцыбашев – друг нашего градостроителя, генерала Мамонова и еще целой кучи очень влиятельных людей! А Самсонов… ты знаешь, что он давал представление для семьи Его Величества? Императрица тепло отозвалась о нем. Нет, Антон, так не пойдет.

      – Да как же…– растерянно сказал Марков.– Я столько времени потратил на расследование, раскапывал…

      – И потому я говорю «нет». Твое «расследование», по большей части – просто собрание слухов. Не хватало, чтобы из-за них газету закрыли, даже если они правдивые.

      – Ясно,– мрачно блеснув глазами, сказал Марков. Он забрал листки и вышел из кабинета. Вернувшись в свою маленькую, прокуренную комнатушку, в которой он печатал статьи на старой машинке за расшатанным столом, он открыл окно и закурил папиросу.

      – Отказал?– спросил коллега, с которым он делил комнату.

      – Отказал, сука,– не докурив, Марков швырнул папиросу в нарастающую темноту сумерек. Столько труда псу под хвост…

      – А я говорил. Ладно, я пойду. Закроешь кабинет?

      – Скатертью дорога.

      Марков вернулся к своему столу. Его детище – полдесятка набранных мелким шрифтом листков, лежало перед ним в полном недоумении. Марков сокрушенным взглядом смотрел на статью – как он торопился, набирая текст с грубейшими опечатками; как он постоянно поглядывал на время, стремясь