Раскаты. Артем Приморский

и не больше.

      – Ох,– Марков взял листки и собрался встать, как вдруг Журов подал голос:

      – Пятнадцать.

      – Пятнадцать?– удивленно выдавил Филев.– Ты с ума сошел?

      – Почему же? Просто напился,– Журов широко улыбнулся, но выглядел вполне серьезным.– Она тебе понравилась, Филев? Вижу по глазам, что понравилась. Не бойся – ее сначала в моих «Хрониках» отпечатают, а потом я продам ее тебе в «Альманах». За двадцать пять.

      – Ты с ума сошел…– зашептал Филев.– Точно, сумасшедший…

      – И ты ее купишь, как миленький,– продолжая улыбаться, сказал Журов.– Как бы ты сейчас не кривлялся – я вижу, ты ее купишь…

      – Антон, я дам тридцать,– обратился Филев к Маркову.– Давай сюда статью.

      Глаза Маркова блеснули от радости – ровно столько, сколько хотел выручить! Он уже отдал было листки в руки Филеву, но вдруг остановился:

      – Подожди.

      – Что такое?– Филев почти взвыл от нетерпения.– Больше не дам! Никто не даст!

      – Да дело не в этом. Твой «Альманах» когда выходит?

      – В конце декабря, а что?

      Марков положил статью перед Журовым:

      – Пятнадцать, здесь и сейчас. Можешь даже имя свое поставить, мне плевать.

      – Без проблем,– Журов полез за бумажником.

      – Что?!– вскричал Филев.– Почему?!

      – Статья должна выйти завтра, а не в декабре,– пояснил Марков.– Понимаешь, Филев? Это горячий материал, и его должны читать сейчас, а не в конце года.

      – Наш человек,– Журов передал деньги и пожал руку.– Понимает, о чем говорит.

      Марков спрятал помятые, свежезаработанные купюры в карман и пошел к стойке, заказать еще два бокала. Когда он вернулся к столу, Журова уже не было.

      – Пошел отсыпаться,– сказал Волчков.– Завтра с утра хочет в редакцию зайти с твоей статьей. Да и мне уже пора, наверное… Фонвизин ждать не будет, чтоб он сдох…

      Он неспешно поднялся и, аккуратно переставляя нетрезвые ноги, направился к выходу.

      – Дурак ты, Антон,– обиженно проговорил Филев. Вместо ответа Марков придвинул ему один из бокалов.

      Марков покинул пивную только под утро. Пьяно шатаясь, он дошел до соседнего дома. В нем, на последнем этаже, он за сущие гроши снимал жилье – крохотную, грязную комнату.

      – Надо было все-таки Филеву статью продать,– прямо в одежде, не разуваясь, Марков рухнул на кровать. Та жалобно скрипнула, словно попросила обращаться с ней аккуратнее. Скинув с себя стоптанные ботинки, Марков перевернулся на бок и немедленно заснул.

      Тем же утром хмурый и совершенно не выспавшийся Журов вошел в редакцию «Хроник Петербурга».

      – Вот,– он кинул перед редактором измятую пачку листов.– Накидал вам материал на сегодняшний выпуск. Пойду теперь домой, спать. До вечера не ждите…

      3

      В самый близкий и тесный круг общения Маслова, помимо его собственной жены с детьми и овдовевшего отца, входил его бывший однокурсник Семен Викторович Камский. Масловы и Камские тесно сплелись между собой семейными корнями