Раскаты. Артем Приморский

пока не зазубрила момент появления и захвата трапеции. А музыка?! Она доводила дирижера и оркестр до бешенства; но добилась, нужной мелодии в нужных местах ее номера. И все это ради того, чтобы какой-то напыщенный чурбан сказал «Неплохо!».

      «А ведь его дочери понравилось»,– вспомнила она. Но даже этот комплимент не помог вернуть девушке хорошего настроения.

      Самсонов выскочил на сцену сразу после нее, представлять следующий номер. Девушка не заметила, что он, пробегая мимо, бросил в нее очень злой взгляд.

      Эльза вернулась в гримерку – подальше от удушливо-натопленного зала, подальше от дикой смеси из разномастных духов и запахов разношерстных зрителей. Смыв блестки и грим с лица, девушка вытащила из волос заколки и распустила пепельно-белокурые, короткие пряди. Затем, скинув аляпистое, душное трико, переоделась в обычное простенькое платье. Закончив, она отправилась обратно за кулисы, искать Самсонова. Впрочем, он нашел ее раньше.

      – Где ты шляешься?– недовольно бросил он.– Я разве не велел тебе ждать возле выхода? Иди туда и жди.

      – Хорошо, Игорь Николаевич,– покорно ответила девушка. Самсонов процедил сквозь зубы что-то грязное и направился к авансцене – программа еще не закончилась.

      Самсонову шел пятьдесят второй год. В молодости он сам был простым циркачом – играючи сгибал железные пруты, поднимал сорокапудовые гири, боролся с медведями. Потом у него развелась грыжа – ее вырезали, но выступать запретили. Самсонов не отчаялся – из силача он переквалифицировался в конферансье, собрал свою собственную труппу и начал гастролировать с ней по всей Российской империи. Шли годы, и дела у Самсонова ладились – он обрел заметный вес и известность, стал заниматься продвижением других трупп и даже отдельных артистов. Самсонов поважнел, стал носить дорогие костюмы с жилетками, непременно с золотой цепью. Он аккуратно стриг бороду на крутом подбородке и подкрашивал волосы черной краской, маскируя густую седину.

      Его и Эльзу связывали не совсем обычные отношения. Юную и талантливую гимнастку Самсонов заметил в одном из коллективов; но, поскольку сам коллектив его не интересовал, он просто взял и отбил гимнастку к себе, пообещав хороший, денежный контракт.

      Вскоре она стала его любовницей. Самсонов наслаждался ее свежестью и тратил ее молодость не только в ресторанах и номерах, но и на сцене. Он дал ей полную свободу действий на арене, но непременно указывал на контракт – выступи столько раз, если хочешь заработать. И она работала, не щадя своих мускул и костей; набивала синяки и ссадины; падала, сдерживая слезы боли; ломала голову над номерами, которые должны неизменно покорять привыкших ко всему зрителей.

      А Самсонов постепенно старился, богател и подыскивал себе новую любовницу. Вскоре он нашел ее – госпожу Элеонору, дрессировщицу пуделей, чей номер присутствовал в сегодняшней программе. И пока Эльза тренировалась и репетировала он, в компании с новой пассией ездил по ресторанам и гостиницам, все больше убеждаясь, что нашел подходящую замену. Пренебрегая Эльзой