Мертвый и живой. Дин Кунц

расы, живущих на Земле.

      – Пасечника.

      – Да. Виктора. И когда все сотрудники «Рук милосердия» будут жить во мне, мы разом покинем это место и будем убивать, убивать и убивать.

      – Если ты так ставишь вопрос…

      – Да?

      – А что я могу потерять?

      – Ничего, – ответил Уэрнер.

      – Что ж, тогда…

      – Ты хочешь освободиться во мне?

      – Это будет больно?

      – Я буду осторожен.

      – Тогда… ладно.

      Внезапно превратившись в паука, Уэрнер схватил голову Рипли хитиновыми лапами и разломал его череп, как скорлупу фисташки.

      Глава 14

      В следующем за Беннетами доме жили Антуан и Евангелина Арсеню. Дом окружала веранда, кованое ограждение которой сложностью орнамента практически не уступало отелю «Дом Лабланша» во Французском квартале. Не менее красивое ограждение веранды второго этажа частично скрывали каскады пурпурной буганвильи, которая росла во дворе и перебралась через крышу.

      Миновав калитку между двумя участками, Джанет Гитро, обнаженная, и Баки Гитро, полностью одетый, увидели, что большинство окон в доме Арсеню темные. Свет виднелся только в задней части дома.

      Они двинулись на разведку.

      – На этот раз я скажу, что произошло что-то ужасное, – предупредил Баки, – а ты будешь стоять так, чтобы тебя не увидели.

      – А что будет, если они меня увидят?

      – Они могут испугаться, потому что ты голая.

      – А с чего им пугаться? Я же сексуальная, так?

      – Ты определенно сексуальная, но сексуальность и случилось-что-то-ужасное никак не вяжутся.

      – Ты думаешь, у них возникнут какие-то подозрения?

      – Именно так я и думаю.

      – Я не вернусь за одеждой. Я ощущаю себя такой живой и точно знаю, что убивать голой – самое лучшее, что только может быть.

      – Я не собираюсь с этим спорить.

      Шаг за шагом, они шли сквозь дождь. Баки завидовал свободе Джанет. Она выглядела сильной, здоровой и настоящей. Излучала мощь, уверенность и звериную свирепость, которая заставляла его кровь ускорить бег.

      А его одежда отяжелела от дождя, висела на нем, как мешок, придавливала к земле, а промокшие туфли натирали подъем стопы. И даже забывая полученное юридическое образование, он чувствовал, что остается пленником программы, заложенной в него в резервуаре сотворения, которая определяла, что он может делать, а чего – нет. Ему дали сверхчеловеческую силу, сверхчеловеческую прочность, однако приговорили к смиренной и покорной жизни, лишь пообещав, что придет день, когда такие, как он, будут править миром. Пока же ему поручили скучную работу: прикидываться, что он – Баки Гитро, политический деятель местного масштаба и не хватающий звезд с неба прокурор, с кругом друзей, таких же занудных, как обитатели больничной палаты, которым сделали химическую лоботомию.

      В задней части дома светились два окна на первом этаже, за которыми находилась примыкающая к кухне семейная гостиная Арсеню.

      Решительно расправив плечи и высоко вскинув голову, с блестящим от воды телом, Джанет поднялась на веранду, словно валькирия, только