Мертвый и живой. Дин Кунц

Кто такой Пасечник?

      – Ой. Так я про себя называю… Отца.

      – Отец – безмозглый козел! – взревел Уэрнер. Потом улыбнулся и вновь перешел на шепот: – Видишь ли, вместе с моей клеточной структурой рухнула и моя программа. Он больше не властен надо мной. Мне нет нужды повиноваться ему. Я свободен. Я могу убить любого, кого пожелаю. Я убью нашего создателя, если он даст мне такой шанс.

      Это утверждение, наверняка ложное, приободрило Рипли. До этого момента он и представить себе не мог, как бы его порадовала смерть Пасечника. И тут же он понял, что не так уж и отличается от Уэрнера, раз тоже бунтует против своего создателя.

      Озорное выражение лица Уэрнера и его заговорщицкая улыбка заставили Рипли подумать о пиратах из фильмов, которые он смотрел на компьютере в то время, когда ему полагалось работать. Внезапно он понял, что тайная загрузка фильмов из Интернета – еще одно проявление бунтарства. В нем начало нарастать непонятное возбуждение, эмоция, которой он не мог дать название.

      – Надежда, – Уэрнер словно читал его мысли. – Я вижу это по твоим глазам. Ты впервые ощутил надежду.

      Подумав, Рипли решил, что это удивительное новое чувство, возможно, и есть надежда, хотя, с другой стороны, речь могла идти о некой форме безумия, предшествующего коллапсу, через который прошел Уэрнер. И не в первый раз за этот день его охватила тревога.

      – Что ты имел в виду… я могу освободиться в тебе?

      Уэрнер наклонился ближе, голос его стал еще мягче.

      – Как Патрик Дюшен освобожден во мне.

      – Патрик Дюшен? Ты разорвал его на куски в изоляторе номер два. Я стоял рядом с Пасечником, наблюдал, как ты это делал.

      – Все это только казалось, – ответил Уэрнер. – Смотри.

      Лицо Уэрнера начало меняться, черты его исчезли, оно стало ровным, как поверхность яйца, а потом на этой поверхности сформировалось лицо Патрика Дюшена, клона, который служил Пасечнику приходским священником в церкви Госпожи наших печалей. Глаза открылись, и голосом Патрика трансформированный Уэрнер произнес:

      – Я жив в Уэрнере и наконец-то свободен.

      Стоя в тот вечер рядом с Пасечником, наблюдая за происходящим в изоляторе номер два по шести экранам, Рипли видел, как трансформированный Уэрнер, тогда практически полностью ставший пауком, расколол череп Патрика и достал его мозг, словно ядро ореха.

      – Ты съел мозг Патрика, – сказал Рипли Уэрнеру, хотя в тот момент перед ним стоял вроде бы Патрик Дюшен.

      – Нет, – ответило существо голосом Патрика Дюшена. – Уэрнер полностью контролирует свою клеточную структуру. Он расположил мой мозг внутри себя и мгновенно вырастил артерии и вены, чтобы обеспечить его питание.

      Лицо и тело приходского священника церкви Госпожи наших печалей плавно трансформировалось в лицо и тело начальника службы безопасности «Рук милосердия».

      – Я полностью контролирую свою клеточную структуру, – прошептал Уэрнер.

      – Да, вижу, – кивнул Рипли.

      – Ты можешь стать свободным.

      – Пожалуй.

      – Мы можешь начать во мне новую жизнь.

      – Странная