Стихотворения. Юрий Поликарпович Кузнецов

гляди на дорогу.

      Столб крутящейся пыли идет

      Через поле к порогу.

      Словно машет из пыли рука,

      Светят очи живые.

      Шевелятся открытки на дне сундука —

      Фронтовые.

      Всякий раз, когда мать его ждет, —

      Через поле и пашню

      Столб клубящейся пыли бредет,

      Одинокий и страшный.

1972

      Отец космонавта

      Вы не стойте над ним,

                     вы не стойте над ним, ради Бога!

      Вы оставьте его с недопитым стаканом своим.

      Он допьет и уйдет, топнет оземь: – Ты кто?

                    – Я дорога,

      Тут монголы промчались —

                     никто не вернулся живым.

      – О, не надо, – он скажет, – не надо

                     о старой печали!

      Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном.

      Не его ли шаги на тебе эту пыль разметали?

      – Он пошел поперек, ничего я не знаю о нем.

      На родном пепелище, где угли еще не остыли,

      Образ вдовьей печали

                     возникнет как тень перед ним.

      – Я ходил на дорогу, – он скажет, —

                     а в доме гостили…

      – Ни французы, ни немцы —

                     никто не вернулся живым.

      – О, не надо, – он скажет, – не надо.

                     Есть плата дороже.

      Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном.

      Ты делила с ним стол и ночей сокровенное ложе…

      – Он пошел поперек, ничего я не знаю о нем.

      Где же сына искать, ты ответь ему, Спасская

                     башня!

      О медлительный звон!

                     О торжественно-дивный язык!

      На великой Руси были, были сыны бесшабашней,

      Были, были отцы безутешней, чем этот старик.

      Этот скорбный старик

                     не к стене ли Кремля обратился,

      Где начертано имя пропавшего сына огнем:

      – Ты скажи, неужели он в этих стенах

                     заблудился?

      – Он пошел поперек, ничего я не знаю о нем.

      Где же сына искать, где искать, ты ответь

                      ему, небо!

      Провались, но ответь, но ответь ему, свод

                     голубой, —

      И звезда, под которой мы страждем любови

                     и хлеба,

      Да, звезда, под которой проходит

                     и смерть и любовь!

      – О, не надо, – он скажет, —

                     не надо о смерти постылой!

      Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном.

      Ты светила ему, ты ему с колыбели светила…

      – Он прошел сквозь меня, ничего я не знаю

                      о нем.

1972

      Баллада об ушедшем

      Среди стен бесконечной страны

      Заблудились четыре стены.

      А среди четырех заблудился

      Тот, который ушедшим родился.

      Он лежал и глядел на обои,

      Вспоминая лицо дорогое.

      И потеки минувших дождей

      На стене превратились в людей.

      Человек