Гуляйполе. Игорь Болгарин

делать все… все, что я скажу!

      Нестор ведрами таскал теплое пойло в скотный сарай. Рубил хворост на топку для летней печи. Собирал в ведро на улице кизяк. Чистил коровник. Носил навоз в компостные ямы и утаптывал его босыми ногами.

      И так изо дня в день.

      На лице его не просыхал грязный пот. И оттого на исхудавшем лице стали еще больше выделяться глаза, горящие взрослой ненавистью.

      Через две недели Нестор пришел к хозяину попросить немного денег.

      Хозяин неторопливо закурил трубку, положил перед собой счеты и стал сосредоточенно щелкать костяшками. Перед ним лежали бумажные коричневые рубли, медные и серебряные монеты.

      – Проспал два раз… – Хозяин отложил из кучки монет два гривенника. – Мешанку плохо мешать. Болел поросят… – Отодвинул в сторону еще гривенник. – Все уменьшалась и уменьшалась кучка монет – доля Нестора. Рубли пока оставались на месте. – Выражал нехороший слово… два… нет, три раз…

      Нестор схватил со стола всю стопку денег, приготовленную для него, но таявшую на глазах, и выскочил во двор. Кинулся за хозяйственные постройки. Уперся в забор. Ударил по нему так, что штакетины разлетелись в стороны. Его рубаха пошла полосами, тело покрылось царапинами и ссадинами.

      От поселка рванул к лесочку…

      А за ним – тяжелыми прыжками – мчался огромный, откормленный хозяйский пес. Нестор чувствовал, он вот-вот нагонит его. Он уже слышал за спиной тяжелое и злое собачье дыхание.

      И тогда он резко остановился, обернулся. Лицо в крови, рубаха разодрана. Он был готов сразиться с псом. Хоть насмерть.

      И пес застыл. Ворча, стал пятиться назад…

      Потом он две недели проработал в греческой колонии Дерменджи. Крутил рукоятку веялки. Обороты были ему не по росту, приходилось слегка подпрыгивать. Из кожуха веялки летела полова, острые остюки забирались под одежду, застревали в волосах. Глаза заливал пот…

      Через день хозяин перевел его на другую работу.

      Крепкие рослые парни цепами молотили снопы. В ряд с ними поставили и Нестора. Работа требовала определенных навыков. Каждый должен взмахнуть держателем так, чтобы взлетающий вверх и чуть в сторону киец не задел соседа и четко лег на осыпающийся зерном сноп.

      Это – музыка, ритм, танец. Не выйти вперед и не отстать!

      Нестор пытался попасть в лад, в котором работали остальные. Он старался и оттого уставал. Начинал сбиваться. Да и роста ему не хватало. Чтобы дотянуться кийцом до снопа, каждый раз нужно было делать шаг вперед.

      Краем заплывшего от пота глазом Нестор видел, как посмеивается пожилая гречанка, развязывающая перевясла с очередного снопа.

      Та-та-та-та!..

      Но постепенно этот ровный ритм стал нарушаться.

      – Эй, Папа Ионакис! Убери пацана! – крикнул хозяину один из рослых работников. – Не ровен час, и его самого вымолочу, як сноп!

      …И вновь Нестор был в пути. На одной из дорог встречный парень посоветовал ему идти в еврейскую колонию Ново-Ковно. Там, сказал он, хорошие люди. Может, платят не слишком щедро, но и не обижают. С голоду там не пропадешь, правда,