Свет дьявола. Виктор Ерофеев

сказала она тоном победительницы.

      – Ладно, – примирительно сказал я. – Почему Джен Лан не пьет?

      – Я никогда в жизни не пила водку, – ответила Лан. – Но сегодня я выпью.

      – Я тоже выпью, – сказала Вероника.

      Мы стали есть и пить водку. Что можно сказать о черепахе? Она – студенистая. Даже в жареном виде. Наверное, лучше ограничиться черепашьим супом. Однако желание я загадал.

      – После ужина я хочу подняться к тебе в комнату, – сказала Джен. – Но сегодня мне нужна Вероника.

      – Я не против, – сказала Вероника.

      Съев десерт, мы уехали на восемнадцатый этаж. Агенты в стальных костюмах, увидев нас втроем, переглянулись. Как только мы вошли в комнату, Джен подошла к столу и взялась за карандаш.

      – Я хочу, чтобы он все понял, – сказала она.

      Иногда она задумывалась, рисуя на полях лилии, которые в вазе стояли у меня на столе. Вероника сидела молча, сложив ладони между колен. Джен вручила ей исписанную бумажку.

      – Ну, в общем, так, – сказала Вероника, пробегая глазами текст.

      – Только без вольностей.

      – Да… м-м-м… да… – Вероника посмотрела на меня. – По-моему, она сумасшедшая.

      – Читай! – сказал я, закуривая.

      Джен тоже потянулась к сигарете.

      – Ты куришь? – удивился я.

      – Хочу попробовать.

      – Короче, – сказала Вероника, – она начинает с того, что родилась в бедной семье в деревне. Детство было тяжелое. Она не любила отца. Он был слабый и грубый. Когда она кончила школу, уехала в город. Хотела учиться дальше – не получилось. Она стала учиться на массажистку. Тело может о многом рассказать. Это всем ясно. Но так случилось, что она стала читать о человеке то, что она не хотела знать. Люди, которые прошли через нее, сотни людей, – они, – как она здесь пишет, – пустые лесные орехи. Одна скорлупа. Она не хотела спать со скорлупой. Когда она делала тебе массаж спины через халат, она очень разволновалась. Когда она прикоснулась к твоей груди, она чуть не лишилась чувств. Ты – живой среди мертвецов.

      На этом месте Джен подавилась табачным дымом и долго откашливалась с выпученными глазами.

      – Да ну! – усмехнулся я, наливая Джен минеральной воды из мини-бара. Я нашел там еще китайской водки, в том же синем флаконе. Мы втроем выпили.

      – Дальше она пишет, что ты замерз среди мертвецов. Тебя, конечно, согревают твои дети и, наверное, жена, которую она называет царевной-лягушкой.

      – Царевной-лягушкой? Ну, это же хорошо!

      – Кто спорит! – откликнулась Вероника. – Но она пишет, что тебе не хватает тепла. Ты не можешь себя раскрыть. Ты занимаешься глупостями. У тебя крепкий хуй и трусливые яйца. Какая ерунда! – возмутилась переводчица. – Она пишет, что знает, как тебе помочь.

      – Трусливые яйца! – пробормотал я. – Как она может мне помочь?

      – Если бы ты не был женат, она бы вышла за тебя замуж.

      – Она, что, тоже живая? – спросил я.

      – Да, –