Мужской взгляд на библейскую женственность. Михаил Стефанович

Не оглядывайся и идём.

      Утро набирает силу, свет разогнал уже ночную тьму, но на сердце у женщины беспокойство. Она не привыкла выходить за городские стены. Открытое пространство, незнакомое пространство, неизвестные тропы и перекрёстки её пугают. А так хочется уюта и тёплого одеяла. Тем более холодным утром. И всё это, тепло, уют, безопасность, всё это – позади! Женщина обернулась…

      …она засомневалась, будет ли уничтожен Содом… (Комментарий Мэтью Генри).

      Утро. Рассвет, меняющий свою окраску от фиолетового к малиновому, от малинового к оранжевому, от оранжевого к розовому. Смена цветов неба напоминает раскрывающиеся бутоны. И они, бутоны, вначале фиолетовые, но, раскрываясь, не раз меняют свой цвет. Смена цветов неба, как и раскрытие бутонов, напоминает о том, что жизнь продолжается и будет продолжаться изо дня в день. Вслед зиме летит весна, после ливня светит солнце, а за ночью наступает день. Бутон не умирает, бутон перерождается, как не умирает яйцо, из которого выклёвывается цыплёнок, как не умирает кокон, из которого вылупляется бабочка, как не умирает фиолетовое небо, из которого вырывается оранжевое солнце. Так было, так есть и так будет. Всегда. Неизменно. Вечно. Смерти нет. Но что же тогда заставило четыре человеческие фигурки бежать рано утром из «вечного» и неизменного Содома?

      – Женщина, идём. Бросай всё и идём. Не жалей ничего и идём. Не оглядывайся и идём.

      Эти слова будто бы игнорируют саму идею неизменности города, из которого поспешно бегут четыре малиновых, оранжевых, розовых силуэта. К чему такая поспешность? Разве такое возможно? Разве раскрывшийся бутон засыхает через минуту? Разве утро сменяется ночью, минуя длинный день? Разве можно в одночасье уничтожить то, что строилось веками? Женщина обернулась…

      Можно придумать ещё не одно объяснение поведению жены Лота. Объяснение любого цвета или полутона. Насколько позволит фантазия и личный опыт того, кто захочет объяснить то, что не нуждается в объяснении. Что же на самом деле заставило жену Лота обернуться, несмотря на чёткое предупреждение? Желание быть в безопасности? Переживание за оставшихся людей? Нежелание терять материальные блага и привычный уклад вещей?

      При всём моём уважении к маститым комментаторам, предлагающим такие ответы, как возможное объяснение поведения жены Лота, при всём моём уважении к многочисленным собратьям по церковной кафедре, читающим проповеди, призывающие охотно жертвовать комфортом и деньгами, не уподобляясь жене Лота, при всём моём уважении, один маленький, но не удобный вопрос, может разрушить все эти теории о корыстной мотивации бедной женщины.

      Вот ответьте:

      Когда Лот предлагал своих дочерей, предлагал дочерей своей жены, о которой мы сейчас говорим, предлагал их в качестве «компенсации» потенциальным насильникам, агрессивно настроенным извращенцам-развратникам, окружившим его дом и домогавшимся его гостей, когда происходили все эти события,