Триумф графа Соколова. Валентин Лавров

Шаляпин

      – Выпьем за отчаянного Владимира Федоровича! – предложил Шаляпин.

      – За такого знатного авиатора необходимо выпить! – засмеялся Соколов и обратился к ресторатору:

      – Иван Григорьевич, почто голодом нас моришь? Закусок мало.

      – Уже на подходе, Аполлинарий Николаевич! Эй, Порфирий, бочоночек с икрой черной сюда ставь, к ракам. Обратите ваше милостивое внимание на салат оливье – пальчики оближете. На горячую закуску рекомендую-с брошет из судака, хороши омары, а устрицы самые наисвежайшие, вот это – форшмак из рябчика…

      Шаляпин нетерпеливо дрыгнул ногой:

      – Уха из стерлядей будет?

      – Непременно-с, двойная, с расстегайчиками! А на рыбу холодную готовим студень «Царский» и аспиг из ершей.

      Шаляпин продолжал:

      – А нынче поставишь нам «Графа Соколова»?

      – Это непременно-с. «Граф» – статья особая. Пользуется повышенным спросом. Подаем вместе с портретом гения сыска.

      Джунковский, знаток ресторанных блюд, вопросительно посмотрел на ресторатора:

      – Что за блюдо – «Граф Соколов»?

      – Извольте знать, это когда стерлядь приготовляется на пару шампанского «Абрау-Дюрсо», а внутри фарш сложный – с лангустинами очищенными или крабами, икрой черной и красной. Это, простите, любимое блюдо Аполлинария Николаича-с. Рецепт его, сам нам подарил.

      Шаляпин протянул:

      – Да-а, в мою честь еще блюдо нигде не названо. Может, мне в сыщики податься?

      Находчивый ресторатор тут же откликнулся:

      – Только вам, Федор Иванович, чтоб в сыскном деле с графом Соколовым сравняться, следует стать, как Шаляпин в оперном! А это оченно трудно-с.

      За столом улыбнулись.

      В это время раздались аплодисменты – на эстраде появился маэстро Андреев. Музыканты, устраиваясь, загремели пюпитрами, задвигали стульями. Дирижер дал знак, все стихло, и вдруг полилась нежнейшая мелодия – «Ох ты, ноченька».

      «Благословляю я свободу»

      Шаляпин выпил еще шампанского и начал тихонько напевать.

      Тем временем лакей подал нарочно для певца приготовленное изысканное блюдо – седло молодого барашка.

      Шаляпин с неожиданной печалью произнес:

      – Вот поставили мне седло, за которое нам в счет впишут не меньше десяти рубликов. А меня все время упрекают в том, что алчен, деньги, дескать, очень люблю. Даже Горький, капиталы лопатой гребущий, меня в «жадности» упрекает. Когда зовут петь купцы именитые или кто из великих князей, естественно, размер гонорара называю. Цену я себе знаю, бесплатно только птички поют. Но почему я должен по дешевке продаваться, а? Да, деньги я люблю. А как не любить? Я голода, холода и унижений смолоду ох как много натерпелся. И только потому, что сидел без копейки единой. Я-то знаю, как по два дня не евши в Казани и Нижнем ходил… И еще смертельно боюсь: голос потеряю, денег не будет, кто поможет? Никто, господа, бывшей знаменитости не поможет. Вот если только Иван Соколов