Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова. Валентин Лавров

Вот, Аполлинарий Николаевич, покушайте, сами извольте убедиться!

      – Стало быть, и хорошие посетители заходят, коли кухня первосортная?

      – Обязательно, ваше сиятельство! Порой замечательные личности изволят навещать.

      Соколов хитро прищурился:

      – Ну уж прямо замечательные…

      – Так точно! Вот, к примеру сказать, полковник Гершау. Живет он по соседству и нам честь оказывает, заглядывает и кухню хвалит.

      – Загулы устраивает?

      – Этого сказать не могу. Теперь супруга его куда-то уехала, так господин полковник по холостяцкой жизни забирает ужин домой – уже какой вечер кряду. Вкусно любит покушать! А мы стараемся…

      – Счета большие?

      Гусев умными глазами поглядел в лицо Соколова, тихо спросил:

      – Вы, господин Соколов, понимаю, по делу?

      – Правильно понимаешь, Иван Степанович. Какие у полковника заказы?

      – Как раз на нынешний вечер лежит. Сей миг принесу.

      Гусев, как всякий российский торговец, смертельно боялся полиции. Он дрожащей рукой протянул счет:

      – Вот, позвольте любопытствовать! Господин полковник составил заказ на сегодняшний вечер: салаты – «Садко» из крабов и «Фантазия» мясной, семга двинская, севрюжка копченая, поросенок с хреном, осетрина заливная, солянка из осетрины – кастрюля малая, солянка сборная мясная – кастрюля малая, белуга паровая под белым соусом, котлеты телячьи, бифштекс с кровью натуральный, крутоны моэль с мозгами, на сладкое – яблоки бенье в кляре. Для запивания – бутылка смирновской водки «Сухарничек» и бутылка массандровского кагора урожая 1899 года. Всего на двадцать один рубль без копеек.

      – Как ты полагаешь, один человек может все это съесть за присест?

      – Это не то что человек, хищное животное в одиночестве не осилит – лопнет-с!

      – Вот и я так думаю! – Пожал трактирщику руку. – О нашем разговоре молчок!

      – Обязательно – ни-ни!

* * *

      Соколов, радуясь счастливому ходу дел, вышел на залитую солнцем улицу. По Москве-реке плыла груженная дровами баржа. Бабы, подоткнув подолы и оголив бесстыдно ляжки, полоскали белье. Мужики сетью тянули рыбу. Мальчишки с веселым визгом катались на плоту.

      Сыщик строго посмотрел на Гусакова:

      – Как же так, Николай Иванович? Ты говорил, что никто к Гершау в дом не заходит. А на деле он пиры закатывает, а?

      – Провалиться на сем месте, в ворота не въезжают, в калитку ни единая душа не ступала! – обиженно пробормотал король филеров. – У нас, – он поднял ладонь, – муха не проскользнет.

      У Соколова созрел план. Он добродушно произнес:

      – Коли так, можешь своих орлов с точки снимать!

      – Вот за это спасибо, Аполлинарий Николаевич! – И Гусаков полетел под чердачное окно богадельни – дать сигнал отбоя «орлам», уставшим от неусыпного бдения.

      Гений сыска неспешным шагом направился к дому Гершау, пошел вокруг его дощатого забора. С задней стороны увидал подозрительно сломанные ветви боярышника. Сыщик потянул доску, она легко отошла. Соколов рассмеялся:

      – Вот