Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова. Валентин Лавров

на месте преступления, помогают дело раскрыть.

      Мартынов лениво потянулся:

      – Перед нами не ставили задачу тотального слежения. Филерам было четко приказано: следить за домом Гершау, и все. Филеры должны выяснить, не скрывается ли в доме его супруга Эмилия. Не больше!

      Соколов расхохотался:

      – Случай замечательный! Ищем жену в доме мужа.

      – Именно так! И это очень глупо. Но все расходы по прослежке несет Распутин, и Джунковский приказал выполнить это желание старца. Фигурант, как вы убедились, все последние вечера проводил в доме, кроме службы, никуда не выезжал, ни с кем не встречался. Теперь даже ужин привозит в корзине, потому что готовить в доме некому.

      Плетеная корзина

      Соколов заинтересовался:

      – Ужин берет? Ты же говорил, что он кухарку держит?

      Мартынов сказал:

      – Горничная Шведова и стряпуха Плотицына нами допрошены под расписку о неразглашении. Они показали, что после бегства супруги Гершау так расстроился, что с той поры отказался от прислуги. Он заявил им: «Вам нечего в доме делать, пока не вернется в дом Эмилия». Но жалованье выдал за две недели вперед. Так что горничная и повариха теперь не бывают в его доме, но вполне счастливы.

      – В каком заведении ужин берет?

      – Не знаю.

      – Итак, Гершау живет в печали и анахоретом?

      – Именно! – с готовностью подтвердил Мартынов. – За дни наблюдений его не посетила ни одна душа. Но самое грустное – не оправдались наши надежды: Эмилии нет в доме, не прячется она от Распутина, иначе обязательно себя проявила бы. Беседовали с тамошним дворником, он ничего сказать не умеет. Впрочем, Гершау уже сдает дела, будет переезжать в Петроград – на место новой службы, в Генеральный штаб. Думаю, через неделю его в Москве не будет. И Распутин, слава богу, за ним выметется.

      Соколов задумчиво походил по кабинету. Вдруг он заглянул в лицо начальника охранки:

      – Ты, Александр Павлович, обратил внимание на пустяк: согласно рапортичкам, корзину в дом не извозчик, как принято, вносит, а сам полковник? Почему? Генрих Гершау не толстовец, не из-за любви к бедному труженику вожжей он на себя берет этот неприличный в его положении труд.

      Мартынов молчал.

      Соколов продолжал:

      – А я тебе скажу: не хочет пускать в дом посторонних. Другое: что в корзине – конкретно?

      – Разве это важно? Не динамит ведь…

      Соколов вдруг вперился в начальника охранки своим знаменитым, наводившим ужас взглядом:

      – Мартынов, я намерен провести в доме Гершау литерное мероприятие номер один.

      Начальник сыска решительно замахал руками:

      – Вы хотите негласно забраться в дом и тайком сделать обыск? Нет, не рассчитывайте на литер! Ведь полковник Гершау – это не рвань с Хитрова рынка. Это высокопоставленный и заслуженный чиновник! Я категорически против.

      Соколов фыркнул:

      – Боже мой, какие мы стеснительные. Ну прямо институтка, с которой гусар исподнее