Дом последней надежды. Карина Демина

кроме мухобойки…

      Она говорила, наливаясь красным гневом, выплескивая свое праведное, как ей казалось, возмущение. Араши слушала.

      Пританцовывала.

      И поглядывала на Иоко сквозь длинную челку.

      Она была… не такой.

      Совсем не такой.

      И первым порывом Иоко было отказать от дома этой странной девушке, которая вовсе не выглядела ни обиженной, ни растерянной, ни нуждающейся в защите. Обряженная в штаны-хакама из черного хлопка и в черную же рубаху длиной до середины бедра, она, казалось, не испытывала ни малейшего смущения.

      Отец учил ее на совесть.

      И возможно, знал, для чего делает это, да только сказать не успел. Однажды ночью душа его покинула тело, и Араши осталась одна.

      Дети не могут жить одни.

      И госпоже Рани пришлось взвалить на себя заботу о сироте, чему сирота совсем не обрадовалась. Она оказалась нагла, дурно воспитана и строптива. Она не желала работать на поле и не умела работать в доме… она перечила всем и во всем…

      – А потом она заявила, что сама себе выберет жениха. Ха! – Тетушка хлопнула себя по бедрам, и бамбуковая рукоять зонта опасно затрещала. – Я хотела ее побить палками…

      …но терпение Араши закончилось.

      Она сломала палки.

      И побила горшки. И сказала, что если ее так называемый жених дерзнет заглянуть в дом, то ему же будет хуже…

      – Сколько вы хотите? – Тетушка выдохлась.

      Араши смиренно застыла, только темные, что дикая вишня, глаза ее лукаво поблескивали. И губы дрожали, и вряд ли от сдерживаемых слез.

      – Пятьдесят лепестков. – Иоко решилась.

      Кто она, чтобы отказывать от дома девочке, которая еще не понимает, насколько жесток этот мир.

      – Просите больше, – голос Араши оказался звонок. – Отец оставил три сотни… и еще нефритовых статуэток…

      – Лжешь, маленькая дрянь! – взвизгнула госпожа Рани.

      – Их она успела припрятать, как и шелк, из которого мне фурисодэ шить должны были… плевать на шелк. А вот отцовские клинки пусть вернет. Они мои по праву.

      – Да пусть у тебя язык отсохнет…

      Госпожа Рани хватала воздух губами, сделавшись похожей на большую рыбину.

      – Сделайте так, как говорит девушка. – Иоко не умела спорить, но, странное дело, близость Араши будто придала ей сил. – И уходите с миром… она больше не побеспокоит вас.

      Клинки доставил слуга.

      И с ними – сверток темно-лилового шелка, расшитого серебряными лилиями. Ткань была чудесной… и испорченной.

      – Да уж… – Араши сунула палец в дырку. – Теперь только на тряпки… жадная она и безголовая… а вы тоже меня учить станете?

      – А есть чему? – Тогда, кажется, Иоко впервые за долгое время улыбнулась.

      Глава 6

      Мы встретились тем же вечером.

      Наверное, я могла бы еще несколько дней притворяться больной, и никто из них не посмел бы потревожить покой госпожи, но… моя натура была против.

      А потому…

      Наряд из шелкового платья с длинными рукавами.

      Широкие красные