Как обойтись без соперницы?. Евгения Халь

говорил по-русски, и только счастливо улыбался, глядя на Аллу. Между собой парочка разговаривала на дикой смеси английского, итальянского и русского. Алла называла его Лучиком. Прозвище пришлось очень кстати – у него действительно была лучезарная улыбка.

      – Алл, да у него в каждом городе вот такая Алла, – возмущалась Рая. – Ты совсем с ума сошла?

      – Мне с ним что римского папу крестить? – беспечно отмахнулась Аллка. – Махнем в Италию, с родней познакомлюсь, и начнётся у меня сплошная дольче вита мама миа!

      – Я правильно, говорю? – обратилась Аллка к итальянцу, – фамилия белиссимо ла дольче вита?

      – Си! – расплылся в улыбке итальянец.

      – Зато, девочки, он не жадный и покладистый. Верчу им, как хочу. Нашими так черта с два покрутишь. Они у нас гордые. А этих их фемины приучили: под каблук – и в стойло! Подарками меня завалил, и, главное, всегда готов голосонуть за мир.

      Оля прыснула. Я едва не поперхнулась вином. А Рая озадаченно спросила:

      –Это как? Что значит: голосовать за мир?

      – Ну ты даешь, Райка! – возмутилась Аллка. – Ты что не помнишь старый плакат, который напротив нашего детского садика висел? Мы же с воспитательницей выходили гулять и сразу в него утыкались.

      – Он еще с советских времен висел, – подтвердила Оля.

      – Да неправда! – возмутилась я. – Это его как повесили перед первой встречей Горбачева с Рейганом в восьмидесятях, так и висел потом много лет. На нем еще перечеркнутая ядерная боеголовка была нарисована.

      – Ну и? – Рая аккуратно доставала из банки соленые огурцы и красиво выкладывала на тарелке.

      – Ну и то! – Аллка понизила голос и заговорщицки подмигнула. – Кроме ядерной боеголовки на нем была нарисована мужская рука, поднятая вверх и согнутая в локте, с таким нехилым бицепсом и сжатым кулаком. И надпись: "Голосую за мир!"

      – Тьфу на тебя! – Рая аж закашлялась от возмущения.

      До нее, наконец, дошло, что имеется ввиду.

      – Вот зараза! Весь аппетит испортила, – Рая скривилась, словно лимонов наелась.

      Посмотрела на огурцы и решительно отодвинула тарелку в сторону.

      – Да ладно тебе! – Аллка приобняла ее и принялась тормошить. – От этого аппетит только разгореться должен. Мы с моим Лучиком как наголосуемся, там прям умираем от голода. Думаешь, я зря повара выбрала? Все продумано!

      – Да иди ты! И слушать не хочу! – Рая замотала головой.

      Мы расхохотались.

      – Девчонки мои, чтобы я без вас делала, – вздохнула я.

      – Начинается, – Оля разлила вино по опустевшим бокалам. – А давайте без лирики и пьяных слез. Просто накатим. За нас. И нашу любимую споем. Райка, маэстро, урэжьте вальс!

      Рая подперла щеку рукой и с чувством пропела:

      – А ты любви моей не понял…

      – Гад! – хором вступили мы.

      – И напраааасно! И напраааасно!

      – Эх, девочки, – Оля задумчиво поигрывала веточкой укропа. – А помните был такой