Экипаж. Александр Митта

отозвался Игорь.

      – Давление!

      – Давление семьсот сорок пять выставлено, высота ноль, – отвечали Ненароков и Тимченко.

      – Рули!

      – Проверены и свободны…

      …Японский самолет – он был заметно меньше остальных – уже бежал по взлетной полосе. Когда до расщелины, пересекавшей полосу, оставалось каких-нибудь сто метров, он оторвался от земли и стал набирать высоту. В ту же секунду с исполнительного старта начала разбег машина «Люфтганзы». Это был громадный «дуглас», и Тимченко, следивший за ним из окна кабины, сокрушенно вздохнул.

      – Не успеет? – полуутвердительно спросил Ненароков.

      И действительно, «дугласу» не хватило полосы. Передняя его нога попала в расщелину, и огромный самолет встал на попа, перевернулся на спину и загорелся.

      Откуда-то вывернулась пестрая машина руководителя полетов. Из нее выскочил человек в шлемофоне и замахал жезлом, запрещая советскому самолету выруливать на исполнительный.

      – Вот чудак, – добродушно сказал Тимченко. – Неужели ж мы туда полезем?.. Будем взлетать по рулежной. Да, Валя?

      Валентин кивнул, а штурман за его спиной удивился вслух:

      – По рулежной?

      МРД – магистральная рулежная дорожка – не приспособлена для взлета. Она много уже ВПП – взлетно-посадочной полосы. Но выбора сейчас не было: на взлетной догорал «дуглас», а МРД была свободна, и расщелина пересекала ее в самом конце.

      Тимченко по-английски запросил у диспетчера разрешения взлететь с МРД.

      …В башне, где не осталось в окнах ни одного целого стекла, сидели три диспетчера, потные, взлохмаченные. Отсюда видно было поле с искалеченными самолетами, с целым озером пылающего топлива. И отчетливо виден был надвигающийся на аэропорт сель. Вал из грязи, камней и лавы шел, сметая на пути деревья, стесывая скалы, глотая одноэтажные дома и склады на подступах к взлетному полю. Три раза голос Тимченко просил разрешения на взлет, прежде чем диспетчер – тоже по-английски – неуверенно ответил:

      – Взлет с МРД на ваше усмотрение.

      Тимченко положил тяжелые спокойные руки на рога штурвала.

      – Двигателям взлетный! – приказал он.

      Игорь ответил, передвинув рукоятки:

      – Двигатели на взлетном!

      Обоим приходилось кричать, чтобы перекрыть быстро нарастающий гул селя.

      – Экипаж, взлетаем! – Тимченко передвинул секторы газа от себя.

      Машина уже набирала скорость, когда очередной толчок шатнул землю. Покачнулась и начала медленно заваливаться тридцатиметровая мачта с прожекторами, стоявшая сбоку от МРД.

      Оставшийся на перроне представитель Аэрофлота смотрел, оцепенев, как сближаются самолет и падающая металлическая махина.

      «Ту-154» почти успел пройти, однако мачта, рухнув и размозжив мимоходом бульдозер, слегка зацепила все-таки хвост самолета. Пика громоотвода на верхушке мачты царапнула по фюзеляжу, забарабанили по обшивке сорвавшиеся прожектора.

      Но