Экипаж. Александр Митта

отряда. – До землетрясения… Они ремонтируют сейчас, но все равно посадка может оказаться сложной.

      – Знаю, читал подшивку. У них РД вышла из строя.

      – Возьмешь оттуда пассажиров, – продолжал командир отряда. – В основном женщин и детей. Учти, там есть с травмами…

      Когда Тимченко пошел к двери, командир вспомнил еще одну вещь:

      – Да! Я вчера из Киланги прилетел. Там опять переворот. Правых погнали, прежний президент вернулся.

      – А наш приятель? – поинтересовался Тимченко. – Помнишь, я рассказывал, министр авиации?

      – Расстреляли. Успели, сволочи… А теперь его портреты всюду висят. В аэропорту тоже.

      В этот рейс с Тимченко летел вторым пилотом Валентин Ненароков. Собранный, серьезный, вместе с бортпроводницей он следил за погрузкой: ящики были разнокалиберные и неудобные.

      А в бригаде бортпроводниц оказалась на этот раз Тамара. По ее поводу у Андрея Васильевича еще на перроне произошел крайне неприятный разговор с бортинженером Скворцовым.

      – У тебя были отношения с Тамарой? – хмуро спросил он Игоря. Тот сразу напрягся, набычился:

      – Андрей Васильевич, а это вас касается?

      – Касается. Если человек плачет, если ему жизнь поломали, это всех касается…

      – Ну точно, я так и думал, – пробормотал Игорь.

      Тимченко разозлился еще больше:

      – А меня особенно касается. Потому что она внучка летчика, старого моего товарища… Я долго терпел твои номера, а больше – хватит! Имей в виду, ты со мной летишь в последний раз… Прямо тебе говорю, чтобы потом не удивлялся.

      – Андрей Васильевич! Это непедагогично – портить настроение перед полетом. Напугали до смерти… Вдруг я теперь ошибку допущу?

      Так с командиром не разговаривают. Но Игорю было необходимо выплеснуть свое раздражение. Тимченко внимательно посмотрел на бортинженера.

      – Таким, как ты, настроение не испортишь. Такие, как ты, другим портят настроение. И разговаривай повежливее. Смотри, из отряда вылетишь!

      …Когда Скворцов проверял перед полетом салоны, он столкнулся в проходе с Тамарой. Не глядя на него, она хотела пройти мимо, но он загородил путь.

      – Нажаловалась дяденьке?.. Ну радуйся. Обещает из отряда погнать…

      «Ту-154» шел на юго-восток. Ненароков в своем кресле справа от командира просматривал сборник с данными аэропортов по трассе.

      Тимченко сухо попросил Скворцова:

      – Прибавь температуру в кабине.

      Перед креслом бортинженера находится его пульт. Игорь молча нажал нужные кнопки.

      Тогда Андрей Васильевич отъехал в своем кресле назад (кресла в кабине на рельсиках), вытянул ноги и задал своему второму пилоту неуставной и не требующий ответа вопрос:

      – Что, Валентин, летим?

      Валентин широко улыбнулся:

      – Летим, Андрей Васильевич…

      Аэропорт в Бидри был расположен неудобно для летчиков: чуть ли не от грани летного поля начинались холмы и переходили в отроги неприветливых бурых гор. Горы эти со всех сторон окружали впадину, в которой лежал город